Список рассказов Во всех произведениях авторский текст публикуется в первоначальном виде. Вернуться в Сайлент Хилл (Эпизод 2; Глава 3) Автор: napa3uT. Вернуться в Сайлент Хилл (Эпизод 2; Глава 2) Автор: napa3uT. Вернуться в Сайлент Хилл (Эпизод 2; Глава 1) Автор: napa3uT. Вернуться в Сайлент Хилл Эпизод 2 Шаг длиною в вечность Автор: napa3uT. Глава 1 Ответом тишина   Ким проснулся оттого, что кто-то теребил его за ногу. Сначала ему показалось, что это всего лишь сон, но, неспешно открыв левый глаз, юноша увидел, что его будит пес. Его французский бульдог Мистер Снуп Доги Дог или просто Снуппи, стянул с него одеяло и бил лапой по его же ноге. Прошел гул в ушах Кима, причиной которому была веселая ночка, проведенная в одном из местных клубов, и парень услышал, что звонит телефон. Ким улыбнулся, он и в самом деле спит так крепко, что пушкой не разбудишь. Однако Снуп вчера не отрывался в диско клубе, да и сон у него чуткий, поэтому он не нашел более рационального решения, чем разбудить хозяина. Сам он на звонок, к сожалению, ответить не мог. Ким медленно приподнялся и сразу же упал назад. Ввиду вчерашних развлечений, сегодняшняя гравитация резко изменилась и его попросту “плющило”. - Отправляйтесь-ка в задницу, - недовольно сказал Ким, но все же повернулся в сторону телефона, чтобы посмотреть на определившийся номер звонящего.   После этой несложной операции, неудовлетворительное состояние юноши моментально испарилось. На табло высветился номер его самой близкой подружки – Дженис. Он уже давно питал к ней чувства, не совсем дружеские. Но независимо от их давности, ответа с ее стороны не было, да и сам Ким его не ждал. Он был уверен в том, что между ними не может быть ничего, кроме дружбы, и эта уверенность резала его без ножа. Но, несмотря на это, он все же не упускал ни единой возможности каким-либо образом намекнуть ей на то свои чувства. Но и в здесь не обошлось без огромного “но”. Страх перед отказом и ожидание внутреннего позора давили на него так сильно, что все его намеки были понятны только ему, в редких ситуациях – Алисе, которая приходилась лучшей подружкой для Джен и бывшей девушкой Киму. - Бегу, бегу, бегу… Ким быстро вскочил с кровати и спешно приблизился к телефону. - Кто там? Фу ты, то есть алло! - Привет Ким, это Дженис… - отвечал мягкий женский голос. - Джен, привет, чего так редко звонишь? Куда вы с Алисой запропости… - Ким мне некогда говорить, короче, с Алисой что-то странное происходит, она в Сайлент Хилле, мне надо туда отправиться за ней, - перебила его девушка. - А что потеряла Алиса в Сайлент Хилле? – Ким сделал удивленно-недовольную гримасу. - Что бы там ни было, но мне надо туда поехать, ты сможешь поехать со мной? - Ну, вообще-то… - Ну, ты можешь или нет, говори точно! – слегка повысила голос Джен. - Да, да, смогу, - быстро проговорил Ким. – А ты что такая нервная? Вы что все с ума посходили что ли? - Что-то в этом роде, - сказала, будто сама себе Джен. – Тогда без пятнадцати восемь у автовокзала. - О'кей, - сказал Ким, но ответом ему были частые телефонные гудки. Юноша расстроено положил трубку на базу. - Опять бросаешь трубку… Но с другой стороны, это была некоего рода авантюра, уехать с любимой девушкой во время учебной недели в совершенно другой город и там…искать ее подружку. Это обстоятельство вывело Кима из мира грез. - Одумайся парень, - обращался он сам к себе. – Хватит мечтать, она не будет твоей… Ким почувствовал, что кто-то прикоснулся к его ноге. Он опустил свой взгляд вниз и увидел сидящего бульдожку, протягивающего свою лапу. Его большие и полные верности глаза заставили краешек рта Кима слегка изменить свое положение – юноша слегка улыбнулся. - Ты всегда со мной, братишка, да ведь? В ответ на это Мистер Снуп Доги Дог открыл рот, высунул длинный розовый язык и дружественно пустил слюну. - Фу, Снуп, какой же ты все-таки мерзкий, - отреагировал на дружескую поддержку своего пса Ким. Он прошел на автопилоте в ванную, нехотя умылся и принялся чистить зубы. - К твоему шведению, - Ким высунулся из-за дверного проема и, не высовывая щетку изо рта, пробормотал. – Это ошень даже не круто! Пес, удивленно посмотрев на хозяина, недовольно фыркнул, медленно проковылял на своих маленьких и кривых лапках к своему любимому коврику, еще раз фыркнул и в прямом смысле повалился на бок. Его мало волновало то, что было такого интересного в том телефонном разговоре, что Ким даже вскочил с кровати и после разговора не плюхнулся обратно и продолжил свой шестидесяти четырех инструментальный храп, а побежал в ванную. ***   После получасовой процедуры приведения себя в более или менее божеский вид, Ким побродил по комнате, вспоминая – ничего ли он не забыл. Так обычно поступают рассеянные люди, к которым Ким и относился. После минуты таких прогулок, он достал из холодильника упаковку собачьего корма и насыпал в миску Мистера Снуп Доги Дога слоновую порцию этого полуфабриката. - Прости, Снуп, но пару-тройку дней тебе придется питаться этой дрянью. Ким задумался. - Хотя нет… После минутной возни с телефонной книжкой, он достал из кармана широких штанов мобильный телефон, торопливо набрал номер и поднес трубку к уху. - Алло, - ответил ему грубый мужской бас. – Говорите. - Сэмми, хорош шифроваться, - с усмешкой сказал Ким. – Это я. - Привет, - голос стал намного мягче, и басовитость куда-то улетучилась. – Вот жду звонка из ВУЗа. - Аттестация неудачная? – спросил Ким - Ага, - с вздохом ответила трубка телефона. - Забей, у меня такие же проблемы. Я что звоню, поживи у меня пару дней, я из города сваливаю. А ты все равно скрываешься, так тебе еще проще будет. - А зачем мне к тебе переезжать? - Надо Снупа чем-то кормить. - Зачем? - Ты совсем тупой или как? – Ким еле удерживался от смеха. – Чтобы не помер… - А-а, ну понятно, - смущенно ответил Сэм. – Просто я сейчас контужен слегка, от вчерашнего еще не отошел. - Ну, в общем, ты давай выздоравливай и бегом ко мне. Все, конец связи… - Погоди, а чем его кормить-то. У меня никогда пса не было, я не знаю. - Всем, что сам ешь, - разъяснил Ким. – Только чипсами не корми… - Ладно, - усмехнулся его собеседник. – Удачно съездить. - До скорой встречи… Сэм услышал лишь гудки, а Ким уже двигался в сторону прихожей. Проходя мимо лежащего Мистера Снуп Доги Дога, он остановился. - Давай Снуп, много не гадь, а то Сэм все равно убирать не станет. Еще задохнетесь тут на пару. На попытку пошутить в его адрес Снуп ответил лишь осуждающим фырканьем и перевернулся на другой бок, ему явно было по барабану, куда отправляется его хозяин. Единственное, что сейчас хотела собака, чтобы от нее все дружно отстали и дали досмотреть эротический сон с участием соседского пуделя. - Я тоже тебя люблю, уродец, - с улыбкой сказал Ким и захлопнул дверь.   Ким спустился на первый этаж, достал ключи и открыл свой почтовый ящик, но ничего для себя нового там не нашел, только пара рекламных листовок, которые ну никак не относились к его излюбленному чтиву. Слегка расстроившись, Ким полез в карман за ключами, чтобы закрыть ящик, но ключи словно просочились через его ладонь и, издав неприятный металлический звук, упали на плитку пола. - Ну, блин, косолапый, прокряхтел Ким и нагнулся, чтобы поднять ключи.   Но когда он поднял их и уже хотел захлопнуть крышку ящика, он вдруг замер. Его лицо было переполнено удивлением и непониманием. Поверх тех листовок, что он так надменно отверг минуту назад, лежала новая бумажка. Ким мог палец отдать на отсечение, что не было там никакой бумажки, кроме тех двух листовок. Ким обернулся по сторонам. Неужели пока он нагибался, кто-то сзади бесшумно положил эту бумажку в его ящик? - Да ну, ерунда. Юноша взял бумажку в руки и прочел ее содержание. - Южный автовокзал Брамса, рейс до Эшфилда, отбытие 15 00… Ким еще больше удивился. Он стоял молча минуты две, думая о том, как билет до Эшфилда мог оказаться у него в ящике. Вдруг Ким вспомнил, что шоссе от Брамса до Эшфилда, проходит через Сайлент Хилл, тихий курортный городок был совсем неподалеку. - Почтальон снова ошибся? Ну да ладно, я думаю, никто не обидится… Ким довольный и повеселевший вышел из подъезда, а через полтора часа он уже ехал в уютном автобусе, разместившись на одном из мягких сидений. Дорога предстояла не короткая, и Ким еще на вокзале смекнул, что надо купить что-то почитать, чтобы занять себя. Он достал из рюкзака недавно приобретенный журнал о новинках компьютерных игр и Интернета и принялся за повышение своей информированности. ***   Журнал был полон самых свежих новостей и статей, посвященных ожидаемым игрушкам и достижениям технического прогресса, поэтому Ким не замечал, как проходили долгие часы поездки. Даже, несмотря на то, что за окном уже потемнело, наступила ночь, Ким продолжал читать. Ему было все равно, что, читая под тусклым освещением автобусной лампы, он портит свое зрение. Но юноше было предначертано судьбой все-таки оторваться от чтения журнала, раздался странный звук, чем-то напоминающий грохот, автобус дернулся и остановился. Салон буквально ожил, зазвучали недовольные голоса. Ким вскочил со своего места и быстро переместился к месту водителя. - Что случилось? – спросил он. Водитель открыл дверь и вышел на улицу, Ким последовал за ним. - Сейчас посмотрим, - недовольно пробурчал водитель. Минут пять он рылся в импровизированном капоте автобуса, Ким изо всех сил пытался разглядеть его содержимое и понять, что же все-таки случилось. Но в автомобилях Ким разбирался не очень хорошо, а в автобусах и подавно. - Да как так? Я ведь перед отъездом техосмотр полный прошел, - недовольстве водителя перешло в гнев. – Что за чертовщина? - А может… - пытался подсказать Ким. - А ты что здесь делаешь? – нервно перебил водитель. – А ну брысь в салон! - Ладно, я просто хотел помочь… - огрызнулся Ким, поднимаясь обратно в салон автобуса. - Много вас здесь помощников, - водитель повернулся к парню. – Скажи лучше всем, что ремонт будет длиться пару-тройку часов, пусть все ложатся спать… - Есть сэр! – Ким отдал честь по-армейски и залез в автобус. Даже здесь он не упускал шанса по-придуриваться. - Уважаемые пассажиры! Собираем свои вещички и вылезаем из автобуса. До Эшфилда на своих двух потопаем! Салон разразился бурей негативных высказываний и недовольства. - Все-все, я пошутил! – убедительно жестикулировал руками Ким. – Там что-то сломалось. Недовольные пассажиры притихли и внимательно слушали юношу, Киму это слегка льстило. - Короче, ремонт будет длиться пару-тройку часов, рекомендую всем лечь спать… Послышалась пара недовольных высказываний, но на этот раз намного меньше. Да впрочем, Кима это уже мало интересовало. Он запрыгнул на свое место и уснул, как убитый. ***   - Все, кто до Сайлент Хилла, выходите, мы уже приехали! Ким открыл глаза и посмотрел в окно. Было достаточно светло, чтобы юноша мог понять, за окном утро. Спина ныла, потому что спать сидя – не лучший вариант ночевки. Но повторный призыв водителя покинуть салон тем, чья поездка кончается здесь, возле Сайлент Хилла, заставил Кима покинуть теплое сиденье и в спешке двинуться по салону автобуса, чтобы, наконец, покинуть его и встретить Джен там, снаружи. - Не закрывайте дверь, я уже выхожу, - Ким быстро выбрался из автобуса.   Громоздкое транспортное средство закрыло двери и с ревом двинулось вперед. Ким стоял у широкой дороги, которая была окружена лесом со всех сторон. Юноша оглянулся по сторонам, никого кроме него здесь сейчас не было. Только лес, дорога и туман, которой был на удивление плотным. Ким не мог толком понять, день сейчас или утро, из-за тумана определить было сложно. - Джен! – крикнул он с надеждой на ответ. Ответом тишина…   Ким крикнул еще раз, но, получив тот же ответ, перешел широкое шоссе, и из тумана появилась узкая тропинка, разрывающая мощную стену леса. Рядом с тропинкой стояла табличка. То ли она просто покосилась, то ли врыли ее второпях, впрочем, это Кима совершенно не интересовало, он подошел поближе, чтобы рассмотреть табличку. Металлическая пластина, приваренная к столбику, видимо готовилась уже к отходу в мир иной, в рай для табличек. Она была полностью покрыта ржавчиной и еще какими-то пятнами. Сайлент Хилл. Добро пожаловать!   Вдруг Ким увидел на краю ржавой таблички какую-то странную отметину. Отметина была похожа на какую-то пиктограмму. Три круга с прилегающими к ним узорами были нарисованы какой-то краской багрового цвета. Причем рисунок был свежий, на старой, заржавевшей табличке, что не мог не вызвать у Кима некоторое удивление. Вдруг Ким услышал смех, тихий женский смех. Он обернулся по сторонам, но никого не было видно. - Джен?! – крикнул он, но не получил ответа. – Выходи! Шутка не удалась! Ответом тишина…   Вдруг снова зазвучал смех, теперь он стал громче. Киму показалось, что он стал злорадным, словно кто-то смеялся над ним. Юноша обернулся еще раз, но, по-прежнему, рядом с ним были только табличка, лес и дорога, и целое море тумана, которой словно что-то скрывал от него, что-то страшное. В следующее мгновение Ким почувствовал дуновение ужасно холодного ветра за спиной, ему показалось, что кто-то дотронулся до него. Парень резко обернулся и застыл в ужасе. - Алиса?.. Это ты?.. ***   Дженис молча шагала по одной из многочисленных улочек Сайлент Хилла. Вступив на первую же из них, девушка впала в шок, все вокруг нее словно погибло. Привычные милые улочки и тротуары сейчас не внушали ничего, кроме удивления, которое вскоре перерастало в страх. Несколько дней подряд страх был спутником Джен, но то был скорее не страх, а удивление, непонимание, испуг. Сейчас же Дженис боялась, боялась за свою жизнь. Словно страх не просто следил за ней, а подкрался почти вплотную, дышал ей в спину. Но Джен должна была перебороть его, она должна была найти Алису… и Кима. Джен не позволяла себе даже думать о том, что с ними могло случиться что-то ужасное, такие мысли она отбрасывала сразу же.   Туман закрывал от ее взгляда все за пределами десяти-пятнадцати метров вокруг. Джен ориентировалась по памяти, точнее, пыталась ориентироваться. Сегодняшний Сайлент Хилл координально отличался от того, который оставался в ее детских воспоминаниях. Воздух был спертый, несмотря на то, что поблизости было озеро, да и вообще, раньше здесь всегда было свежо и влажно, но не сейчас. Джен тяжело дышала, ей показалось, что слабо пахло гарью. Асфальт выглядел так, словно о нем никто лет пятьдесят не вспоминал, фрагментами он отсутствовал, повсюду были лужи неизвестной субстанции, которая походила на грязь, но запах имела ужаснейший. Милые бетонные бортики с проросшими через них травинками, которые приподнимали пешеходную часть над проезжей, теперь были забрызганы той же слизью и разрушены.   Покосившиеся перила, были покрыты ржавчиной, местами вывернуты и искорежены, а где-то их вообще не было. Двери зданий были заколочены, заколочены были и некоторые окна. Те, что оставались открытыми, имели довольно жалкий вид. Ставни с остатками разбитого стекла со скрипом двигались то взад, то вперед, под волей легкого ветерка. Побелка зданий осыпалась, а кое-где, выглядывающая из-под остатков побелки, кирпичная кладка был разрушена. Витрины магазинов были пусты, стекла разбиты и заколочены прогнившими досками, голые манекены были поломаны или забрызганы слизью. Вообще, эта противная жидкость была повсюду. Джен остановилась и смотрела вокруг, она была поражена. - Это вы? – послышалось сзади.   Джен испуганно обернулась, позади нее, в шагах десяти, стоял тот пожилой мужчина, что ехал с ней в автобусе и… довольно странно себя вел. Насколько Джен помнила, мужчина был одет в серое пальто, а сейчас он был в потертых синих джинсах и красной джинсовой курткой с плюшевым подкладом и воротником. Но удивило ее не столько одежда человека, сколько его лицо. Сейчас, и без того пожилой мужчина, казалось, постарел еще сильнее. Седина стала совершенно белой, умножилось число морщин. Но прошло ведь меньше дня? - Слава богу, - в этом месте он слегка замялся. – Я нашел вас! Мужчина пытался отдышаться, но это у него выходило с трудом. Он или долго бежал или был астматиком, но Джен ни разу не видела, чтобы он достал ингалятор. - Успокойтесь, - Дженис подошла к мужчине и пыталась помочь. – Кто вы и зачем искали меня? - Я уже думал, что не найду вас никогда… - Ну, вот же я здесь, - слегка рассердилась Джен. – Успокойтесь же, наконец! - Нет времени, нам надо идти, - мужчина взял Джен за руку и потянул за собой. - Стойте! Никуда я не пойду! – Джен уперлась ногами в бетонный бортик и сопротивлялась. – Да что это с вами?! Отпустите, мне больно! Вдруг мужчина отпустил ее, повернулся к ней лицом, глаза у него стали виноватыми. - Прости, прости меня ради всего святого! Я идиот! – с этими словами он встал на колени, опустил голову вниз и принялся рыдать. В это мгновение он смотрелся, как пятнадцатилетний мальчик, хнычущий в песочнице, он был жалок. Лицо Дженис изменило выражение, она перестала злиться, ей стало действительно жалко его. Она подошла к нему ближе, присела и начала гладить его по плечу. Джен принялась утешать этого “мальчишку”, но не как мать, а скорее как сестра, старшая сестра. - Все, все хорошо, успокойся, - Джен поймала себя на мысли, что они перешли на личное общение, будто уже давно знакомы. – Объясни, что случилось? И… как вас зовут? - Меня зовут Марк, - голос его дрожал, но мал-по-малу начал успокаиваться. Джен слегка удивилась, это имя встретилось ей в эти дни, но она никак не могла вспомнить где. - Моя жена, она… Но Джен не слушала его, ей послышался другой звук, похожий на шаги. Причем шаги были тяжелые, словно шел человек, весом в килограмм триста. Марк заметил, что Джен совершенно не слушает его, замолчал и тоже прислушался. Когда те же звуки донеслись до него, лицо его вновь наполнилось тревогой. Он резко встал и схватил Дженис за руку, правда, на этот раз гораздо мягче. - Это ОН, - нервно сказал Марк и умоляющим взглядом посмотрел на Джен. – Мы должны бежать! И он дернулся с места, потянув за собой Джен. Она не могла сопротивляться ему, да и не хотела. Ей почему-то показалось, что она должна идти за ним, они бежали пару минут, Джен испуганно спросила: - Кто? - Нам надо спрятаться, - словно не слышал вопрос Марк. – Бежим в отель, там ОН нас не достанет. - Кто не достанет? – нервно спросила Джен. – От кого мы убегаем?! - От НЕГО, - сказал Марк, остановился и, повернувшись назад, указал пальцем в сторону Дженис.   Девушка обернулась и застыла в ужасе. Из тумана показался силуэт человека. Он был одет в какие-то лохмотья, напоминающие фартук, покрытые густой сетью швов. На руках, которые были покрыты какой-то непонятной грязью, были одеты грубые перчатки. В руке он держал огромных размеров тесак, края которого зазубрились, вероятно, вследствие частого применения. Но когда Джен подняла свой взгляд с фартука, который был забрызган той же непонятной субстанцией, что и остальные части тела идущего, то ее страх удвоился.   Вместо головы, или скорее на ней, был красный колпак, представляющий собой неправильную пирамиду, оттянутую вперед настолько, что не было видно не просто его лица, но даже шеи. Все это происходило в течение секунд, но для Дженис они затянулись на добрых три часа. Она разглядела на этом странном колпаке следы... ржавчины. И в тот же миг на нее градом посыпались мысли. В памяти промелькнули куски железа, выдранные из той машины на парковочной стоянке. Это были именно они. Джен не знала, каким образом этому типа удалось соорудить из них такой причудливый колпак, но одна она знала точно, это было именно то железо. Дженис испуганно попятилась назад, но ОН все приближался и приближался.   Новая волна страха пронеслась в сознании Джен, эта непонятная субстанция, которой был заляпан ЕГО фартук и тесак, это была кровь. Дженис замерла от страха, это была человеческая кровь, та, что течет и в ее жилах. Та, что несет с собой жизнь, несет в себе и гибель. Первое ассоциативное прозвище, которое в ту минуту пришло Дженис в голову, было "пирамидоголовый". Оно походило на одно из тех, которые придумывали маленькие дети, ругаясь друг с другом. Но от этих мыслей не становилось ни капельку лучше. Джен стояла, словно парализованная, и заворожено смотрела на приближающийся силуэт. Пирамидоголовый же напротив, казалось, слегка ускорился. Он приближался и будто увеличивался в размерах. Естественно, это была оптическая иллюзия, но ОН и вправду не отличался низким ростом.   Только сейчас Дженис заметила немалых размеров живот, который выпирал вперед, вызывая отвращение. Казалось, он, словно сутулился, будто тяжелый металлический колпак давил не него с неимоверной силой. Но никакой жалости он не внушал, только страх и отвращение. Между тем, расстояние между Джен и пирамидоголовым сократилось до четырех-пяти шагов. Он стал все чаще двигать ногами, наконец, поднял свой огромный тесак и тот, со свистом рассекая воздух, готовился погубить юную девушку.   Что было бы, если б не случилось то, что в тот миг произошло? Да ничего не было бы, все, конец истории. Потому что если бы тесак попал туда, куда он должен был попасть, то Джен разрубило бы пополам. А если бы и не разрубило, то ранило так, что жить ей оставалось бы минут пять не больше. Но этого не случилось... Буквально за мгновение до столкновения скрипнула дверь и Джен почувствовала, что кто-то изо всех сил толкнул ее в бок. Она словно взлетела, так и не успев прийти в себя после знакомства с пирамидоголовым. Но вскоре она пришла в себя, довольно сильно ударившись о деревянные половицы. Она увидела впереди себя открытую дверцу, к которой подбежал Марк. Его лицо было переполнено ужасом и страданиями, а за ним... за ним стоял ОН. - Спасайся! - обреченно простонал Марк и захлопнул дверь. - Неееет! Джен с криком рванулась к двери и с такой силой дернула за ручку, что та оторвалась. За дверью послышались шаги, тяжелые, но равномерные, ЕГО шаги. И больше ничего. - Марк! - крикнула Джен. Ответом тишина...   Из глаз Дженис, которые еще минуту назад слепо уставились на силуэт приближающегося убийцы, хлынули слезы. Она с криком ударила ногой по двери, но та, несмотря на свой ветхий внешний вид, даже и не думала сломаться. Последовал еще один удар, потом еще и еще, но все они были безрезультатны. Дженис в слезах принялась колотить по двери, она впала в истерику. Она не думала о том, что будет делать, когда, наконец, окажется снаружи и, скорее всего, один на один с НИМ. Страх перед этим безликим убийцей сейчас не волновал ее, она беспокоилась за Марка. Хотя слово "беспокоилась" слишком мягко для этой ситуации. Девушка повернулась и, опершись спиной об дверь, присела на корточки. Слезы лились из ее глаз уже второй раз за день, она не могла остановиться.   В последний раз она плакала в день автокатастрофы, когда погибли ее родители. За эти несколько дней Дженис потеряла стольких людей, несомненно, близких ей. И эта мысль застряла у нее комом в горле и душила. Дженис понимала, что ей надо успокоиться и оценить обстановку, ведь рано еще опускать голову - надежда умирает последней. Дженис немного успокоилась, вытерла уставшие и заплаканные глаза и осмотрелась вокруг. Она находилась на первом "гостиничном" этаже небольшого отеля.   В Сайлент Хилле было всего два отеля, насколько помнила Джен. Один, довольно старинный особняк, другой - более современный жилой дом. Первый когда-то принадлежал довольно известной и богатой семье, но после того, как род прекратил свое существование, был адаптирован под отель. Сплошь антикварный особняк, рассчитанный на постояльцев пятнадцать-двадцать, носил скромное название "Лэйквью" или "Вид на озеро". Из особняка и вправду открывались замечательные виды на озеро Толука и его окрестности. Особняк был расположен на противоположной от самого городка стороне озера. Вскоре после странных смертей членов семьи, которой когда-то принадлежал особняк, его купил какой-то предприниматель, решивший сделать из него что-то вроде казино. Он начал с того, что провел до отеля широкую асфальтированную дорогу.   Но когда дело дошло до реставрации особняка, то возникли какие-то проблемы, и предприниматель в спешке покинул город, бросив свое детище. Через некоторое время после этого произошел страшный пожар, здание чудом уцелело и перешло во владения городской администрации. Был сделан косметический ремонт, и особняк превратился в отель. Несмотря на асфальтированную дорогу, некоторые из постояльцев отеля предпочитали добираться до городка, пересекая озеро на лодке. Хотя после таинственного исчезновения судна "Маленькая Баронесса" и следующих за этим исчезновений, ряды романтиков значительно поредели, среди населения городка ходили страшные легенды о том, что твориться в этом месте. Но все эти происшествия только притягивали к себе все новых и новых туристов. Потянулись люди, и администрация городка решила построить еще один отель. Здание в три этажа высотой хоть и не было столь старинным и завораживающим, да и антиквариата в нем было не больше, чем в излюбленном баре туристов "У Нилли", но все же было гораздо удобнее остановиться именно там. После постройки второго отеля в старинном особняке "Лэйквью" останавливались лишь те, кто искал уединения.   Дженис приподнялась и шагнула вперед. Сквозь зазоры в двери пробивался слабый свет, частично рассеивающий полумрак помещения. На "гостиничном этаже" отеля располагался угловатый столик клерка, производящего запись в номера. На стене позади столика находились полочные отсеки для хранения ключей. Справа от входной двери висели почтовые ящики, крышки были взломаны, одного ящика не хватало. Джен заглянула внутрь одного из ящиков и обнаружила там какую-то бумагу. Это была эвакуационный план здания. Рядом с ящиками за разбитой стеклянной крышкой висели покрытый ржавчиной огнетушитель, красный топор и небольшой карманный фонарик.   Дженис слегка улыбнулась. Фонарик был бы очень важным спутником в поисках второго выхода из отеля. Дженис осторожно открыла раму, но уцелевшие фрагменты разбитого стекла со скрипом вывалились из рамы и грохнулись на деревянный пол. Через секунду, прерванная резким звуком, тишина воцарилась вновь. Джен с опаской взглянула в темноту, и прислушалась. Ей послышалось будто оттуда, куда ведет ветхая деревянная лестница, раздались какие-то звуки, не то скрипа половиц, не то захлопнутых дверей. Джен заботливо положила фонарик в нагрудный карман и включила его, тусклый свет пробил тьму, закрывающую дальнюю часть помещения от глаз девушки. Джен взяла топор в руки и сжала рукоятку, оценивая эффективность оружия. Она знала, что другой выход есть и Джен собралась найти его, во что бы то ни стало. Она не боится ЕГО, теперь она не безоружна.   Осветив себе путь, Дженис двинулась на поиски другого выхода из отеля. Тусклое свечение фонарика слегка осветило дальнюю часть холла, Джен подошла ближе и увидела, что рядом с деревянной лестницей, ведущей наверх, есть дверь. Девушка потянула за ручку, но дверь не поддавалась, она была закрыта. Джен повернулась и подняла свой взгляд наверх, по спине пробежали мурашки. Деревянная лестница внушала страх и недоверие. Прогнившие поручни имели настолько убогий вид, что держаться за них мог бы только слепой. Вдобавок, они были покрыты какой-то слизью, что добавляло еще одну ложку в бочку отвращения. Но другого пути у Джен не было, и она стала подниматься по лестнице. Ступеньки предательски скрипели, нагоняя еще больше страха. Джен взглянула наверх и прищурила глаза, впереди была дверь. Вдруг одна из ступенек хрустнула, и нога Джен провалилась в образовавшуюся дыру. Джен с криком вырвала ногу из объятий темноты и прижалась к стене. Ей казалось, будто ее кто-то должен был схватить и непременно утащить вниз. Но вокруг была только тишина. Джен снова взглянула наверх, сглотнула слюну и продолжила свой подъем, аккуратно наступая на каждую из прогнивших ступеней. Наверху перед Джен появился выбор - пройти в коридор через дверь или подниматься на третий этаж. С подъемом девушка решила повременить и, повернув ручку двери с покосившейся ржавой цифрой 2, вошла в коридор.   Джен вздрогнула, этот коридор был точной копией того, что приснился ей в том странном сне. В том, где маленькая девочка предупреждала ее о чем-то... Те же пожелтевшие и изодранные обои, только сейчас еще и покрытые той противной слизью, те же разрушенные и выбитые половицы. Побелка была заляпана грязью и, казалось, разводами от ладоней. Темнота, скрывающая от взгляда Джен остальную часть коридора, делала его таким же бесконечным и ужасным. В воздухе витал удушливый запах, от которого у Джен слегка кружилась голова. Джен сделала пару шагов, опасливо глядя вперед и держа в руке топор на всякий случай. Сердце ее словно чуяло что-то нехорошее, какое-то зло, поджидающее ее впереди.   Джен остановилась, справа от нее была дверь, первая, встретившаяся здесь, на двери были следы царапин и виднелись выступающие занозы, довольно крупных размеров, ручка была покрыта ржавчиной. На двери было выцарапано: между здесь и там нет никакой стены   Дженис тупо уставилась на надпись, слегка приоткрыв рот, она не могла понять значения этих слов. Повернув ручку двери, она убедилась, что та не закрыта, и зашла в комнату. Перед ней был открытый шкаф-купе, с покосившейся дверцей, внутри шкафа стояли какие-то коробки, но Дженис не желала исследовать их, они были забрызганы вонючей слизью. Девушка прислушалась, из комнаты доносились странные звуки, похожие на какие-то помехи, точь-в-точь такие же, какие издавал ее плеер. Дженис прошла влево и очутилась в комнате, рядом стояла тумбочка с телефоном, девушка бросилась к ней, схватила трубку аппарата.   Она надеялась, что телефон рабочий, ведь только тогда она могла позвонить в Брамс и вызвать подмогу, ведь ее сотовый безысходно молчал, не было связи. Но как только она подняла трубку и поднесла ее к уху, то поняла что она в ловушке – провод был обрезан. Нервно бросив трубку, Дженис еще раз прислушалась, звуки усилились, они исходили из тумбочки. Джен потянула дверцу тумбочки на себя и заглянула внутрь. Внутри было несколько полочек, на одной из них лежал радиоприемник, а на другой, какая-та брошюра. Джен взяла его и внимательно разглядела. Обыкновенный радиоприемник, но он не ловил ни одной станции, только эти помехи, которые уже начали раздражать девушку. Она положила радиоприемник на тумбочку, но не выключила его. В ее сознании еще теплилась надежда, и Джен почему-то думала, что радио ей как-то поможет. Взяв брошюру, Джен посветила фонариком и начала читать. Добро пожаловать в Сайлент Хилл! Сайлент Хилл это мирное место у озера в городе-курорте. Мы рады видеть вас здесь. Выкроите время из вашего расписания и проведите здесь отдых. Ряд за рядом старые дома, великолепный горный пейзаж, и озеро, которое в разное время дня красуется по-разному, от восхода до позднего заката. Сайлент Хилл тронет вас и наполнит чувством великого умиротворения. Я надеюсь, вам понравится это место, и впечатления останутся надолго.   Небольшая брошюрка рассказывала обо всех прелестях курортного городка и всех благах, которые встретит здесь любой человек. Красочные фотографии и трогающие душу слова. Но не больше... Тот Сайлент Хилл, что предстал перед Джен в эти дни, казался скорее адом на земле, нежели тихим и мирным курортным местечком, в котором должен побывать каждый. Озеро, покрытое туманом, и существа, свободно разгуливающие по городу в поисках новых жертв. Вот чем сейчас был Сайлент Хилл для Джен. Слабый свет фонаря освещал комнату не очень сильно, но этого хватало, чтобы вызвать у Джен отвращение. Обои были изодраны и клочьями свисали вниз, повсюду были пятна разбрызганной слизи. Прямо напротив Джен стоял большой шкаф, заставленный какими-то книгами, левее – небольшой проем, который видимо, являлся мини-кухней. На полу лежал открытый холодильник, из него капала слизь, на столе стояли грязные тарелки и какие-то бутылки. Правее шкафа была прикрытая дверь в другую комнату, еще правее – кресло.   Джен застыла на месте, кресло было изодранно в клочья и забрызгано кровью, от него тянулся кровавый след по полу, тянулся в ту комнату. Невозможно передать словами те мысли, которые молнией пронеслись в голове Джен, то было выражение полного отчаяния и бессилия. А самое главное – страха, она боялась. Молодая девушка не могла спокойно держаться в этом месте, рядом с этим креслом. Здесь убили человека, причем убили зверски и кровожадно. А что если убийца неподалеку? А что если он уже давно знает о том, что Джен рядом? Что если теперь он следит за ней, выжидая удобный момент, чтобы напасть на нее и так же зверски растерзать?   Джен крепко сжала топор и медленно двинулась в сторону этой двери. Шаг за шагом она приближалась к ней, с каждым пройденным сантиметром, кровь все сильнее прибивала к ее голове, нервы напряглись до предела. Она протянула ногу вперед, как бы зацепив ею дверь, как крючком, и резко дернула на себя. Ее зрачки многократно расширились, она оцепенела в ужасе. Глава 2 Между “здесь” и “там”   В ноябрьский полдень 1982 года судно “Маленькая баронесса” готовилась отбыть в небольшой круиз по озеру Толука. На корабле, который и вправду не отличался большими размерами, суетливо бегал по палубе обслуживающий персонал. В носовой части корабля стоял пожилой капитан и, потягивая трубку, задумчиво глядел в даль. Видавший многое за свою жизнь, он был слегка взволнован. Спустившийся на озеро туман и вправду вызывал волнение. - Капитан, все ли готово к отбытию? - Фрэнк, - с долей изумления ответил капитан, обернувшись назад. – Ты же знаешь, что я ненавижу, когда ты вот так подкрадываешься! - Прошу прощения, - сказал молодой мужчина. – Я хотел лишь осведомиться, все ли готово к отбытию в круиз? - Да вроде бы все, Фрэнк, - уверенно сказал капитан. - Вот только… - здесь капитан замялся, слегка прищурив уставшие глаза. - Что? – лицо Фрэнка сменило радостное выражение на беспокойство. – Что-то с судном? Может, персонал? - Не-ет, - ответил капитан, выдержав легкую паузу. – Может это и ерунда, но… - Что но? - Туман, - задумчиво произнес капитан. – Фрэнк, не к добру… - Да ну, бросьте, кэп. Это всего лишь туман, так даже лучше. Романтичнее… - Романтичнее… - капитан погрузился в свои собственные размышления. – Слушай, Фрэнк, а может… может не поплывем? Подождем до завтра, пока туман не рассеется? - Вы не понимаете, - покачал головой Фрэнк. – Сегодня, здесь очень важные люди. “Баронесса” должна покинуть порт именно сегодня, и вернуться именно завтра. - Важные люди… - капитан снова погрузился в раздумья. – Ну что же, как скажете… - Ну и отлично, - Фрэнк снова улыбнулся. – Я знал, что на вас всегда можно положиться, кэп. С этими словами Эшли быстро двинулся к трапу, чтобы покинуть судно. По пути ему встретилась обслуга корабля, торопливо перетаскивающая ящики с шампанским, и несколько джентльменов в сопровождении их милых дам, которых Фрэнк поприветствовал и пожелал удачного плавания. Вскоре он спустился по трапу, обернулся назад и задумчиво посмотрел на судно. Через мгновение он сел в черный автомобиль. - Пол, давай-ка в горсовет. Автомобиль легко тронулся с места и уехал прочь с пристани. ***   Ровно в три по полудню, “Маленькая баронесса” покинула порт Сайлент Хилла и отправилась в небольшой круиз по озеру Толука, который по задумке организаторов, включал в себя вечерний банкет, как обычно затягивающийся до поздней ночи, и прибытие в порт рано утром. Несколько человек стояли на пирсе и махали руками, провожая медленно отплывающий корабль. Через минуту “Баронесса” скрылась в густом тумане, и провожающие разбрелись кто, куда по своим делам. К вечеру палуба судна была наполнена людьми. Наиболее молодые пары не получали особого удовольствия от нахождения в небольшом зале внутри судна, и с желанием уединиться поднялись на палубу. В силу юного возраста, или же юности душевной, людей не интересовало общество пожилых влиятельных людей, какими бы важными они ни были. А так как “юных” было не мало, то уединиться на палубе в полную меру. Однако здесь все же было более подходящее место для романтических бесед о возвышенном. У руля стоял молодой матрос, одетый в устаревшую морскую форму, отчего выглядел еще “забавнее”, как подметили “особо важные” мира сего.   Собственно говоря, и само судно было довольно старым, хотя и не вызывало мыслей о его ненадежности. Старенький корабль славился своими чудными круизами, и его внешний вид только прибавлял некоторого шарма к путешествию. На палубе тихо играла музыка. Точнее, она играла внутри, в зале, где почтенные джентльмены играли в карты, пили знатное виски и обсуждали весьма занятные, как им казалось, темы. Был туманный вечер, причем настолько туманный, каких не было в Сайлент Хилле уже давно. Но густая пелена тумана, закрывающая от взора окрестности озера, только прибавляла некоторой романтики путешествию, и не вызывала ни малейшего опасения у членов круиза.   Внутри корабля, в просторном и уютном зале, наполненном антиквариатом, стояла довольно душевная атмосфера. Несмотря на пафос, которым до отвала были заполнены разговоры, наблюдалось довольно живое общение. Бармен развлекал своими фокусами и трюками с бутылками и сосудами для смешивания напитков сидящих за барной стойкой джентльменов, которые, в свою очередь, пристально наблюдали за манипуляциями с барной утварью и громко аплодировали каждому удавшемуся трюку. Бармену льстило внимание столь важных персон, и он с неестественным рвением выделывал все новые фокусы. Рядом с баром находилось несколько антикварных столиков и диванов, за которыми джентльмены “в годах” придавались беседам о бизнесе и покеру. В противоположном баре концу зала играл джаз-банд, который, несмотря на свой статус, играл музыку разных стилей. Несколько пар кружились в красивом танце. Все на корабле “попахивало” приятной стариной.   Порой люди настолько устают от жизни современной, от прессующего ежедневного прогресса, что возвращение к старине оказывается для них единственным способом скинуть напряжение и расслабиться. Молодежь, как это и должно тянется к прогрессу и нововведениям, этот огонек заложен в сердцах с детства. Но по мере взросления, огонек этот гаснет, и люди в возрасте находят наилучшим способом отдохнуть – вернуться к старине.   Джеймс Шепард, молодой, но преуспевающий, хирург, серьезно проигрывал в покер. Ему никогда не давалась эта игра, а тем более сейчас, когда партнерами его были джентльмены намного старше его, которые за свою жизнь сыграли не мало отменных партиек. Дело было не в деньгах, Джеймс был достаточно состоятельным молодым человеком и мог позволить себе проиграться в крах, дело было в другом. Ему очень сильно нравилась дочь одного из джентльменов, которая, удобно утроившись на диванчике напротив того, где сидел Джеймс, с интересом наблюдала за игрой. Всякий раз, когда Джеймсу не везло, и он проигрывал, она улыбалась, слегка хихикнув. Естественно, она не хотела тем самым как-то обидеть его или принизить в глазах окружающих. Наоборот, она симпатизировала ему. Но также естественно и то, что Джеймс не знал об этом, и воспринимал каждую улыбку, каждый смешок, как удар ножом в сердце.   После тринадцати проигранных партий, он разнервничался и, попросив его извинить, покинул зал. Он вышел на палубу и подошел к краю. Опершись руками за металлические поручни, Джеймс сокрушенно смотрел вдаль. Густая пелена тумана окутывала все вокруг. Джеймс опустил взгляд вниз, глядя на воду, которая в это время суток казалась черным мрамором. Молодой матрос все так же стоял у руля. - Генри, - голос капитана оторвал его от каких-то, неведомых другим, размышлений. - Да, сэр? - Дай-ка старому морскому волку постоять у штурвала. - Капитан, - растерянно спросил матрос. - Разве я что-то делаю не так? Вы только скажите... - Нет, нет, сынок, - улыбнулся старый капитан. - Просто я хочу немного подержаться за баранку. А ты иди, отдохни, выпей чего-нибудь в баре. - Но сэр, - смущенно сказал Генри. - Я там, как бы это сказать, лишний что ли? - Брось эти глупые мысли немедленно, - слегка рассердился капитан. - Ты намного дороже мне и Марио, чем все эти снобы вместе взятые. - Спасибо сэр, как скажете, сэр, - отчеканил Генри и не без удовольствия отправился внутрь корабля, чтобы опрокинуть рюмку другую хорошего бренди, пока начальство разрешает.   Старый капитан положил руку на штурвал и задумчиво смотрел в даль, покрытую густым туманом. Он с удовольствием потягивал дымящуюся трубку и предался воспоминаниям. Он вспоминал те старые добрые времена, когда хаживал он по морям, гораздо крупнее этого озера. Небольшая, едва-едва заметная, улыбка растянулась на лице, поросшем седой щетиной. Мысленно он был где-то далеко, далеко от корабля, далеко от озера, далеко от Сайлент Хилла. Вдруг из густой стены тумана появился странный объект. Капитан пригляделся. Это была шлюпка, на которой плыл человек, спиной к "Баронессе". - Эй, там, вам нужна помощь? - крикнул капитан.   Человек повернулся, и лицо старого капитана, который за свою жизнь повидал немало, исказилось. Там, в той самой лодке, которая мгновение назад появилась из неоткуда, плыл никто иной, как... он сам. Человек в шлюпке взглянул на капитана и улыбнулся. В голове капитана пронесся каскад воспоминаний. События 1962 года, когда он трусливо покинул тонущее судно "Бригантина" на шлюпке. Поступок, не подобающий настоящему капитану.   Внезапно "Маленькую баронессу" встряхнуло. Генри, который в тот момент готовился отправить третью рюмку бренди в свой желудок, испуганно вскочил и ринулся к выходу на палубу. По дороге, он чуть не сшиб Роуз, которой надоела карточная игра, без участия в ней Джеймса. Получив на волну извинений прощение, Генри быстрым шагом направился к штурвалу. Ему навстречу шел капитан, Генри застыл в изумлении, лицо капитана было по-мертвецки бледным. - Сэр... - с некоторым испугом сказал Генри. - Что с вами? Что-то случилось? - Да это, укачало слегка, - сказал капитан со стеклянным взглядом. - Укачало? - Пойду к себе, отдохну... И капитан молча двинулся в свою каюту, а ошеломленный Генри устремился к штурвалу.   У края палубы все так же молчаливо стоял Джеймс, размышляя о том, как он жалок. Все эти мысли были вызваны насмешками Роуз, которая казалась ему холодной и бесчувственной. Бедняга настолько глубоко погрузил свой взгляд в воду, что даже не заметил легкой встряски судна. Он продолжал смотреть вниз, черная вода словно притягивала его взгляд и полностью поглощала мысли. - Бездарность! - вдруг позади него послышался крик. - Неумеха, лопух, идиот! - кричали именно Джеймсу. - Ты никогда ничего не умел, и никогда тебе ничего не удастся, бездарность!   Джеймс обернулся и оцепенел от страха. Со стороны зала к нему двигалась женщина, одетая в больничную одежду, именно в ту, в которую одевают пациентов перед операцией. Те же части ее тела, что оставались без прикрытия, были покрыты синяками, ссадинами и обильными кровоподтеками. Когда-то бывшие светлыми и кудрявыми, волосы девушки слиплись в одну уродливую композицию, покрытую запекшейся кровью. Девушка была невероятно бледной, но все же направлялась к Джеймсу, слегка прихрамывая. Она злобно смотрела на него и ужасающе улыбалась. - Неумеха, олух, бездарность! Убийца!   Джеймс попятился назад, но, обнаружив, что путь назад закрыт ограждением, понял, что отступать некуда. Глаза Джеймса были наполнены страхом и удивлением, перед ним стояла никто иная, как Джесси Бэннет, пациентка, которую он запомнил надолго. Был один из самых обычных зимних вечеров, самый обычный, за исключением того, что в этот вечер в клинике впервые за свою практику, дежурил молодой хирург по фамилии Шепард. Казалось, что дежурство пройдет на "ура", пара переломов, сотрясение и аппендицит, ничего серьезного, что приводило в восторг юного Джеймса.   Но в жизни ничто не проходит так, как мы этого хотим. И ровно в 11 45 pm в клинику ворвались люди, везущие на тележке девушку, истекающую кровью. Требовалась срочная операция. Множественные переломы, вследствие удара машиной, три пулевых ранения и обильное внутреннее кровоизлияние. Редкий хирург мог бы похвастаться спасением такой больной, а молодой практикант Джеймс и подавно. Пациентка скончалась ровно в 11 59 pm.   Но теперь Джеймс мог поклясться чем угодно, что именно она, Джесси Бэннет, стояла перед ним и поливала его "грязью". Юноша испуганно огляделся, но никто из находившихся рядом людей, казалось, не видел ее. Он оставался с ней один на один. Никто не замечал разгуливающий по палубе труп. - Убийца! - Джесси, или же дьявол в ее обличие, повторяла, медленно приближаясь к Джеймсу. - Замолчи! Не смей! - Он с криком накинулся на нее, повалил на пол и принялся душить. Джесси схватила его своими посиневшими руками и пыталась вырваться, одновременно осыпая его градом ругани. Но ей было не по силам сопротивляться Джеймсу, и она, издав странный хрип, закрыла свои глаза. Страшный огонь, горящий в них, потух навсегда. Джеймс тяжело дышал, теперь, казалось ему, она уже никогда не придет и не потревожит его. Он приложил ладони к лицу. Вдруг прозвучал женский крик, он убрал ладони с лица, вокруг него стояли люди и о чем-то говорили, на их лицах был испуг. Джеймс не мог разобрать, о чем именно они говорили, он, словно впал в транс, гудела голова, и все было как в тумане. Он посмотрел вниз, и его лицо исказилось в ужасе. Перед ним лежала задушенная Роуз... ***   Фрэнк вышел из здания городской администрации, и, устало, прищурив глаза, поднял свой взгляд на небо. Серое небо, затянутое облаками, поглощало все мысли Фрэнка. Сайлент Хилл словно вытягивал из него энергию. Эшли постоял так еще минуту, после чего вздохнул и медленными шагом пошел к стоянке. Задумчиво глядя в асфальт, он мысленно был далеко отсюда, далеко от всей этой суеты, далеко от Сайлент Хилла. Через известный промежуток времени, автомобиль черного цвета покинул Сайлент Хилл. За рулем сидел Фрэнк. Он взял с соседнего сиденья фотографию своей молодой жены и смотрел на нее, совершенно забыв о дороге.   На фотографии была молодая девушка двадцати пяти лет со светлыми волосами и чистыми, как ключевая вода, глазами. Она улыбалась. Фрэнк открыл бардачок и закинул фотографию внутрь. На шоссе не было автомобилей, и ограничения скорости впрочем, тоже. Эшли не был противником быстрой езды, к тому же он слишком сильно устал, чтобы тратить на дорогу домой много времени, поэтому он прибавил газу и крепче взялся за руль. По одинокому шоссе несся автомобиль, поднимая в воздух опавшие листья.   На улицы Брамса опускался вечерний сумрак, повсюду суетились люди, возвращающиеся домой с работы. К небольшому двухэтажному дому с весьма красивой верандой, подъехал автомобиль. Резко сбавив скорость, он заехал в открытый гараж, после чего ворота гаража механически закрылись. Через пару минут, открылась маленькая дверь сбоку, отряхивая ладони одну об другую, вышел Фрэнк. Постоял на месте минуту, вглядываясь в ладони, будто что-то в них искал, после поднял голову вверх и посмотрел на небо, здесь оно было точно таким же, как и там… в Сайлент Хилле. Только сумрак, спустившийся на землю, слегка скрывал это сходство. Молодой мужчина двинулся к дому. Преодолев расстояние в несколько шагов, он услышал женские всхлипывания. Выражение лица наполнилось беспокойством, Фрэнк быстро побежал к входной двери. Подбежав, он на секунду замялся, пытаясь что-то разглядеть сквозь стеклянную дверь. Он повернул ручку и вбежал в прихожую, плач доносился со стороны кухни. Не снимая обувь, Фрэнк забежал на кухню и растерянно остановился.   Рядом с металлическим столиком, на стуле сидела его жена, Мэри, и, облокотившись на ноги, руками закрывала лицо. Слезы струились по ее щекам. Фрэнк подошел ближе, опустился на колени и взял ее за кисти рук. Мэри подняла голову и посмотрела ему в лицо. Не было красивой улыбки и сияющих огоньком глаз, как на фотографии. Были лишь усталые и покрасневшие от напряжения глаза, растекшаяся по щекам тушь, и дрожащие губы. - Прости меня, Фрэнк… Фрэнк и не знал, что сказать. У него в горле словно застрял огромный булыжник, который не пропускал ни звука. Он был в замешательстве. Мэри прерывисто дышала, виновато глядя ему в глаза. Казалось, будто сейчас она снова расплачется, причем еще сильнее. - Ты не виноват, - сквозь слезы сказала она. – Ты не должен страдать… Фрэнк испуганно спросил: - Я? Страдать? Из-за чего? Мэри, любимая, успокойся и расскажи мне все как есть. Я люблю тебя, и никогда не оставлю тебя, милая. Что случилось?   Мэри опустила голову вниз и протянула ему какую-то бумажку, похожую на медицинский рецепт, который выписывает врач. Фрэнк взял бумажку и его глаза быстро забегали из стороны в сторону. Но он дико волновался и не мог ни черта разобрать. - Что это, милая? Ты больна? Я сейчас же поеду… - Ты не понял, Фрэнк!- Мэри снова взглянула ему в лицо и кричала сквозь слезы. – Не будет ребенка! - Какого ребенка? Почему? – Фрэнк не мог ничего понять. - Я не могу иметь детей! Я бесплодна… С этими словами она вновь опустила голову и снова начала рыдать. Фрэнк оперся об холодильник и сел на пол. Он тяжело вздохнул и провел по волосам пальцами, словно зубьями расчески. Он был в полном замешательстве, в голове крутились миллионы мыслей, миллионы образов и изображений. Но, не смотря на это, ничего путного на ум не приходило, в комнате сохранялось молчание, которое прерывали лишь всхлипывания Мэри, которая хоть и успокоилась чуточку, все равно находилась в упадке. Фрэнк зачем-то снова взглянул на ладони, потом на Мэри, плачущую на стуле. Он сглотнул и встал. - Дорогая… - Ты не должен страдать и… - Дорогая… - Это я во всем виновата, я одна… - Мэри! – он схватил ее за плечи и слегка повысил голос. – Успокойся! Слышишь?! Девушка перестала плакать и смотрела на него испуганными глазами. Фрэнк вздохнул. - Ты уверена? Мэри молчаливо покачала головой, казалось, сейчас она снова разрыдается. - Только не смей плакать! – сказал Фрэнк. Мэри снова кивнула. - А этот… врач, не мог он сделать ошибку? – спросил Фрэнк.   Мэри отрицательно покачала головой, губы ее все еще дрожали, одинокая слеза скатилась по щеке и упала на грудь. Но то была одинокая слеза, Мэри пыталась держаться спокойной, Фрэнку ведь сейчас тоже не приходилось легко. Фрэнк посмотрел в сторону, потом в другую, потом снова взглянул Мэри в лицо и сказал: - Слушай меня внимательно… - он сделал паузу. – Я тебя люблю, люблю больше всего на этом проклятом свете, я никогда и ни за что не брошу тебя. Ты ни в чем не виновата. Когда-то я приносил клятву, что разделю с тобой не только радости, но и лишения. Так вот… Клятву я эту собираюсь держать. Мэри заворожено слушала его и лишь кивала головой. - У нас не может быть детей. Своих детей… Но в нашей стране есть миллионы детей, от которых отказались родители. Нормальных детей, таких, как все. И мы можем усыновить одного из них, и воспитать, как своего сына или… дочь.   В глазах Мэри, казалось, вновь появился слабый огонек надежды. Она буквально прожигала Фрэнка отчаявшимся взглядом, в ожидании продолжения его речи. Но Фрэнк замялся, ничего больше сейчас не приходило на ум. - Я тебя люблю, котенок. Ты освещаешь мне мой путь, ты - единственное, что у меня есть, - устало сказал он, выходя из кухни. - Приготовь, пожалуйста, ужин, я очень устал. - Но... - Мэри встала с места, пытаясь что-то сказать ему вслед. - Хватит, - отрезал он, обернувшись к ней. - Оставим эту тему, милая. Сегодня давай будем просто любить друг друга.   С этими словами он вышел из кухни и поднимался по лестнице, ведущей на второй этаж. Он тяжело дышал, галстук душил его подобно петле на виселице. Фрэнк развязал его и небрежно кинул на столик в спальне. Он только сейчас вспомнил, что все еще в обуви. С шумом, усевшись на край кровати, застеленной простыней из шикарного атласа, он снял лакированные ботинки и плюхнулся на спину. Взгляд его был нацелен на потолок, но мысли шли гораздо выше... ***   - Доброе утро, Лиза… - Здравствуйте мистер Эшли. - Говард у себя? Соедини-ка меня с ним. - Минутку… - Да? Говорите, я вас слушаю! - Доброе утро Говард… - Нет Фрэнк, хрена с два оно доброе, оно, черт возьми, чертовски не доброе! - Ладно, ладно, успокойся, нервные клетки не восстанавливаются. - В таком случае, обвини меня в нейро-геноциде! - А что случилось-то? - “Баронесса” пропала… - Что значит?.. - А вот то и значит. Фрэнк, это значит, что чьи-то головы скоро полетят, ой полетят. А знаешь, чьи? Я тебе отвечу Фрэнк, наши с тобой головушки. - Объясни все по-порядку, что с судном? - А вот это мы в газете прочтем, когда новую работу искать будем… - Да прекрати уже! Говард, по-порядку. - Прибытие судна когда, Фрэнк? - Сегодня утром, если не ошибаюсь. - Именно так, вот только никакое судно не пришло сегодня в порт. - Так разыщите ее! - Ты думаешь, ты самый умный?! Я уже отправил на поиски экспедицию! - Сбавь громкость. - Прости, ты же знаешь, каково мне сейчас. Из-за этого чертова тумана видимость нулевая, искать это судно на озере, словно иголку в стоге сена. Но ребята ищут, ищут ведь. - Ладно, я буду через пару часов… - Уж ждем, не дождемся. ***   Дженис стояла в дверном проеме и не могла пошевелиться. Перед ней была комната, сплошь забрызганная кровью. Повсюду была кровь, на стенах, на полу, на уродливой мебели, даже на потолке. Словно здесь взорвался человек. Хотя крови было столько, будто здесь взорвалось добрых десять человек. Но не кровь повсюду парализовала Джен, ни полумрак комнаты, ни забитое досками окно и не разломанная мебель. В углу комнаты, на полу, лежало тело человека. Джен сначала даже не смогла определить, мужчина это был или женщина, настолько оно было изуродовано.   А на теле сидело нечто. Нет слов, чтобы описать это существо, на ум приходит только “нечто”. Силуэтом оно напоминало человека, но только силуэтом. Казалось, будто с этого существа содрали кожу, его покрывал лишь густой слой запекшейся крови и именно той слизи, которой покрыты стены и полы этого дома. Существо сидело на теле и совершало странные движения. Оно дергалось, будто в агонии, словно его поражала какая-то жуткая боль и судороги. Перед глазами Дженис мгновенно нарисовалась картина, когда она возвращалась из ВУЗа домой, там, на лестничной площадке, рядом с ее дверью, это было оно. Те же движения, дергающееся и извивающееся тело. Только сейчас Дженис могла разглядеть “это” намного лучше. Непонятно, что за манипуляции оно проводило с телом, но ничего хорошего здесь точно не творилось.   Вдруг это существо подняло голову, если это можно было назвать головой, и, как показалось Джен, посмотрело на нее. У него не было ни рта, ни носа, ни глаз, ни ушей, не было ничего. Дженис показалось, что вся голова была покрыта сильнейшими ожогами. Существо приподнялось с пола, потеряв интерес к изуродованному трупу. Только сейчас Джен могла разглядеть его в полный рост. Оно страшно сутулилось и постоянно дергалось, левая нога была слегка короче правой. Рук у существа попросту не было, но были два выроста, которые постоянно шевелились. Джен пригляделась, ей показалось, будто это существо одето в смирительную рубашку. Ту, что одевают на особо буйных в психиатрической лечебнице, чтобы они не натворили чего. Но рубашка была покрыта противной слизью и запекшейся кровью.   Существо, тем не менее, двигалось в сторону Джен, постоянно содрогаясь в конвульсиях. Ноги не очень-то слушались его, постоянно подгибались, словно существовали автономно от тела. Но, тем не менее, оно шло, и шло именно к Джен, чтобы сделать с ней то же самое, что сделало с тем бедолагой, который сейчас лежит на полу. Дженис беспомощно оглянулась по сторонам, словно надеясь, что сейчас в комнату ворвется какой-нибудь герой и спасет ее от ужасного существа. Но никого рядом не было. Джен сжала в руках топор. Что ни говори, но тварь эта все же напоминала человека, а Джен в своей жизни не разу не пыталась убить человека, да еще и топором. Только сейчас она поняла, что была бы абсолютно беспомощной в схватке с пирамидоголовым, даже с этим топором.   Но перед ней стоял не пирамидоголовый, а эта тварь. Дженис замахнулась, закрыла глаза и махнула топором. Топор рассек воздух и с глухим звуком вонзился в дверной косяк. Джен впала в отчаяние, слезы так и наливались у нее на глазах. А нечто с каждой секундой приближалось к ней еще ближе. Джен дернула за ручку топора, но он неплохо засел в косяке, девушка принялась панически дергать за ручку. Топор начал поддаваться, но еще не вышел из заруба. А существо было уже в двух шагах от Джен. Девушка испуганно обернулась на него, уперлась ногой в косяк и из последних сил дернула за ручку двери. Но рука скользнула по холодному металлу и Джен отлетела назад и с криком упала на пол. В то мгновение, как Джен рывком упала назад, верхняя часть тела этой твари словно порвалась и из нее выплеснулась, какая-то жидкость. Джен подтянула к себе ногу, небольшая лужица разлилась в нескольких сантиметров от нее.   Воздух наполнился мерзким запахом, а деревянные половицы слегка зашипели. Джен пригляделась, жидкость чуть-чуть разъела дерево. Это была некоторого рода кислота. Что бы случилось с ней, если б она не сорвалась и не упала? Тем временем, существо упало на колени, мгновение стояло в этой позе, а потом и вовсе упало на пол. Дженис встала и опасливо посмотрела на лежащее тело, разорвавшееся, словно яйцо в микроволновой печи. Она сглотнула и смахнула с щеки слезу. Девушка осторожно, мелкими шагами, подошла к двери, не отрывая взгляд от тела. Левой рукой она взялась за ручку топора и дернула на себя. Тот рывок окончательно расслабил коварные тиски заруба, и топор легко поддался.   Вдруг, тело, мгновение назад неподвижно лежавшее на полу, содрогнулось и, издавая странный звук, напоминающий, визг, начало извиваться. Дженис размахнулась и со всей силы вонзила топор в извивающееся нечто. Визг стих, и существо прекратило двигаться, на этот раз оно было мертво. Джен, ошеломленно глядя на труп ужасного существа, шатаясь, подошла к тумбочке с телефоном и, опершись об стену, села на пол. Она была в полном замешательстве. Сознание было полностью поглощено страхом. Джен перевела взгляд с неподвижно лежащего “тела” на тумбочку. Стоящее на ней радио молчало. Дженис вновь взглянула на существо. Она не могла поверить в то, что произошло здесь минуту назад. Она была в шоке.   Так прошло еще минут пятнадцать. Вдруг, из радиоприемника снова донеслись помехи. Дженис вскочила и уставилась на него, новый поток страха окатил девушку. Она не знала, что делать. Между тем, помехи становились громче.   Дженис поразила пришедшая догадка – источником помех было существо, вот почему радио трещало, когда Джен зашла в комнату, вот почему оно замолкло, как только девушка убила нечто. А сейчас – снова шум. Звуки становились громче, шум нарастал. - Это они, - прошептала Джен. Секунды превратились в часы. Помехи становились все громче и громче. А Джен стояла и не знала, что ей делать, оглядываясь по сторонам. Она взглянула на лежащее тело и топор, который был вогнан в него. А помехи стали еще громче… ***   К радиопомехам, которыми захлебывался приемник, добавился противный для человеческого слуха скрип двери. Ржавые петли стонали изо всех сил, предупреждая Джен о приходе непрошенных гостей. Тишина, царившая в комнате, была на мгновение прервана хлопком двери. В комнату вошли два существа. Пожалуй, в тумане они выглядели бы, как два подвыпивших приятеля, возвращающихся домой с веселой вечеринки. Но то были не люди, и они вовсе не возвращались с веселья. Это были фантомы. Почему-то Дженис подсознательно назвала существо, которое пригвоздила топором к полу именно так. Она особо не задумывалась над этим, просто назвала его фантомом. Точные копии мертвой твари, безжизненно лежащего на полу, шли, шатаясь из стороны в сторону.   Они устрашающе дергались, будто какая-то мучительная боль поражала каждый сантиметр их тела. Боль поглощала их чувства, их разум. Она вела их вперед, вела на поиски. Между тем, фантомы остановились в центре комнаты, они будто замешкались. Джен старалась задержать дыхание, чтобы ее не заметили. Она смотрела в щель между створками двери, которая отделяла ее от комнаты и небольшой кладовки, сооруженной в стене, рядом с входной дверью. Тоненькая дверь сейчас отделяла ее от них, возможно, от своей смерти. Но фантомы стояли на месте, судорожно содрогаясь в агонии. Они явно не раскрыли убежище девушки, иначе бы направились в ее сторону. Но они стояли на месте и содрогались, извиваясь в своем странном и ужасном танце. Джен показалось, будто они уставились на труп своего “товарища”, из спины которого торчал красный металлический топор.   Но им было все равно, сюда они пришли не за этим. Зов привел их сюда, чтобы найти ее, Джен. Вдруг один из фантомов резко повернулся назад, теперь он был “лицом” к тайному убежищу Джен. Девушку окатило волной страха, она задержала дыхание. Джен сделала попытку попятиться назад, но наткнулась на коробки, которые до этого момента были единственными постояльцами этого укрытия. “Будьте прокляты” – подумала Джен. Но от ее проклятий мало, что могло измениться.   Фантом продолжал приближаться, шаг за шагом он медленно двигался к двери, причудливо извиваясь. Джен испуганно смотрела на приближающееся существо. Она не могла понять, что за неведомая сила ведет его, зачем ему понадобилась молодая девушка? Чтобы сотворить с ней то же, что и с тем, кто сейчас лежит в другой комнате? Чтобы разорвать на части? Но зачем? Все эти мысли крутились вихрем в ее голове. Зрачки расширялись, страх подкрадывался к ней со всех сторон. Джен мысленно проклинала тот день, когда она приехала сюда, в этот ужасный город, где творятся страшные вещи. Сайлент Хилл, который когда-то дарил ей счастье и радость, который был для нее приютом, теперь стал обителью зла, пристанищем уродливых существ и монстров, смысл существования которых – убийство. Убийство людей, ни в чем не винных людей. Ни в чем не винных…   Вдруг комнату окутала тьма. Джен испуганно подалась назад, но пути назад не было. Между створок было темно, да и кладовка не была освещена. Теперь Джен стало страшно не оттого, что к ней двигается урод, который явно не желает ей ничего хорошего, а потому что она ничего не видит. Секунды вновь затянулись на часы. Так же внезапно, как и опустилась, тьма рассеялась. Джен замерла на месте. Впереди стоял ОН, пирамидоголовый. Это он закрыл своим телом и без того маленькую щель между створками, это он тьма, опустившаяся на комнату. Час от часу не легче. ОН стоял к ней спиной, видимо, он не подозревал о том, что то человеческое существо, которое скрылось от него за дверью, теперь всего в шаге от него, абсолютно беззащитное. ОН был заинтересован другим, он стоял, и смотрел вперед, смотрел на застывшего на месте фантома. Джен смотрела на эту картину удивленными глазами, она не могла понять того, что твориться сейчас здесь. Неужели прибыло подкрепление? Два фантома не справятся с одной девушкой сами? Размышления Джен были прерваны.   Пирамидоголовый подошел к фантому, который даже содрогаться меньше стал, схватил его за его жалкое подобие шеи и поднял в воздух. Фантом, жалко извивающийся в его мощных руках, висел в сантиметрах двадцати от пола. Его “товарищ” стоял на месте, как вкопанный, словно ждал своей очереди. ОН поднял голову кверху, словно заглядывая в “лицо” своей очередной жертвы, и через мгновение швырнул фантома с такой силой, что когда он достиг стены, раздался глухой удар, а с потолка посыпалась штукатурка. Фантом упал на пол и не подавал признаков жизни, даже своих убогих подергиваний он больше не практиковал. Пирамидоголовый слегка повернул голову, словно убеждаясь, что жертва благополучно скончалась, а потом развернулся ко второму фантому. Тот в свою очередь, стал дико извиваться и содрогаться, всем своим видом показывая свое трепетание перед убийцей. Он теперь был в шкуре заключенного, которого ведут на гильотину.   Но хладнокровный убийца не собирался внимать его мольбам о пощаде. Воздух рассек огромный тесак, и на пол упала верхняя часть фантома, стены обновились свежими брызгами слизи, чем-то напоминающей кровь. “Грудинка” фантома лежала на полу. Теперь он словно нашел умиротворение, он лежал неподвижно, не содрогаясь в своей странной агонии. Нижняя часть его туловища несколько секунд оставалась в том же положении, но вскоре ноги, которые и так не соответствовали нормам, подкосились, и остатки фантома упали на пол, рядом с верхней его частью. Свихнувшееся радио замолчало. Джен заворожено смотрела на происходящее перед ней действо, ничего не понимая. Этот псих, натянувший на себя этот ужасный колпак. Он что, совершенно двинутый? Он кем себя возомнил, судьей? Или, может быть, палачом? Почему радио не реагирует на него? Почему Джен не слышала скрип двери, когда он вошел в комнату? “Не из воздуха же ты появился?!” – подумала она.   Пирамидоголовый словно услышав ее мысли, медленно повернулся к ней. Джен нервно прикусила губу и задержала дыхание. Сейчас она отдала бы все, чтобы стать невидимкой. Хотя, чем бы это ей помогло? Он и так ее не видит, у него ржавый железный колпак на безумной голове. Но каким-то образом, он чувствует свою жертву. ОН сделал шаг в сторону тайника, где сидела Джен, затем еще один, затем еще. “Вот она, смерть твоя” – подумала Джен, и в ужасе потеряла сознание. Последнее, что она видела перед собой – приближающегося палача. Глава 3 Потому что нас много   В душном кабинете горел слабый огонек ночной лампы. Стояла тишина, которую прерывал лишь звук идущих часов. Секунда за секундой, щелчок за щелчком. К звукам часов добавился шелест бумаги. За столом сидел мужчина средних лет. Тяжело вздохнув, он перебрал оставшиеся бумаги, нервно вглядываясь в них. Фрэнк шерстил всяческие документы, которые могут компрометировать его в случае, если не найдут “Баронессу”. Или найдут, но там окажется что-то шокирующее? Тогда действительно полетят головы, в переносном конечно смысле. Если это дело дойдет до администрации штата, то в Сайлент Хилл незамедлительно отправят комиссию, которая не упустит замечательной возможности проверить городские дела и документацию администрации.   В принципе, ничего особо страшного в тех документах не было. Никаких особо крупных махинаций с деньгами. Сайлент Хилл получал весьма убогое финансирование из государственного бюджета, город существовал в основном за счет туристической прибыли. Но вот нераскрытые дела об исчезновении людей могли вызвать серьезное недовольство среди чиновников, которые стояли выше мэра, и уж точно выше Фрэнка. За прошедшие десять лет почти пять сотен пропавших без вести. Ни тел, ни следов преступления. Пропавших даже никто не видел в день исчезновения. Но это вовсе не облегчало участи администрации, которая по закону должна раскрыть эти дела.   Прошлые составы городского совета не смогли найти решения проблеме исчезновений, поэтому решили просто замять эту тему. Никому не нужны были проблемы, связанные с постоянной проверкой, или же паникой среди городского населения. Если общественность узнает о том, что в Сайлент Хилле регулярно пропадают люди, то курортному городку пришел бы конец в буквальном смысле. В течение нескольких лет фальсифицировались доказательства и показания свидетелей, практиковалась подмена тел и прочие махинации. Нынешнее руководство было вынуждено поступать точно так же.   За окном светлело, наступало утро. Фрэнк всю ночь работал с бумагами. К тому же, он не мог выкинуть из головы мысли о том, что они с Мэри никогда не будут иметь своих детей. В общем, в его голове крутилась куча всяческих мыслей, тем, рассуждений. Шея смертельно устала, а глаза уже сами закрывались, все тело ныло, вопрошая о сне. Но Фрэнк всегда был трудоголиком, а тем более - сейчас. Ведь сейчас был случай не совсем обычный.   В дверь постучали, Фрэнк протер глаза и недовольно протянул: - Войдите… Дверь открылась, и в кабинет торопливо вошел человек лет тридцати. Темно-русые волосы, широкое лицо и карие глаза, суетливо бегающие из стороны в сторону. Доктор медленно разделся, повесил пальто на вешалку и сел на стул, напротив Фрэнка, поджимая к животу портфель, который, судя по всему, был ему очень дорог. - Добрый день мистер Эшли. - Здравствуйте, - Фрэнк снова уткнулся в бумаги. - Э-э, доктор-р-р… - Кауфманн. - Да-да, доктор Кауфманн, с чем пожаловали? - устало поинтересовался Фрэнк. - Видите ли, я по поводу, моего открытия. Его прервал телефонный звонок. - Минутку, доктор, - Фрэнк снял трубку. – Да, я слушаю… - Фрэнк! Ноги в руки и быстро сюда! – на той стороне провода явно было волнение. - Что на этот раз, Говард? - Мистер Эшли, это очень важно, - пытался вклиниться в разговор доктор. - “Баронесса” вернулась…   Послышались короткие гудки, Фрэнк растерянно повесил трубку. В его голове закружился новый вихрь мыслей. Прибытие судна должно было обрадовать его, ведь будет меньше проблем. Но Фрэнк был не на шутку обеспокоен. Он словно чувствовал, что случилось что-то ужасное и необратимое. Он должен был сию же минуту отправляться в порт. Что бы там ни было, но это не должно получить огласку среди населения. - Простите доктор, но у меня сейчас есть другие дела, более важные, - Фрэнк вскочил, словно ошпаренный, смел все лежавшие на столе бумаги в отделение стола и закрыл его на ключ, который положил к себе в карман. Доктор резко приподнялся со своего места, нервно теребя бледно-желтый портфель, и сделал, было попытку возразить. - Но мистер Эшли, вы отклоняете мои просьбы уже в который раз! – недовольно сказал он. - Простите, э-э… - Эшли повернулся к нему. - Кауфманн... – доктор начал нервничать. - Говорите быстрее, что там у вас, - Эшли быстро подошел к двери кабинета, снял черное пальто с вешалки и неряшливо накинул его на себя. Доктор встал со своего места и направился к нему. - Это дело, мистер Эшли, оно не терпит расторопности. Вы должны выслушать меня… - Простите, доктор. Но сейчас решаются судьбы многих, и в том числе – моей. Давайте встретимся завтра, - Фрэнк задумался. – Хотя нет, лучше через неделю. - Но… - Вот и славно.   Фрэнк быстрыми шагами направился по коридору к лифту. А доктор Кауфманн, который недавно получил свою ученую степень, стоял и растерянно глядел ему вслед. Сердце доктора наполнилось злобой и обидой. Его, ученого, который сделал невероятное открытие, сейчас отшили, как мальчишку. Сотни дней, в течение которых он работал над своим проектом и изучением исходного материала для него, пошли “коту под хвост”. Администрация не желает спонсировать его ученую деятельность, более того, она даже не в состоянии хотя бы внимательно выслушать его. - Если вам не нужен мой проект, - злобно проговорил он. – Я найду того, кто заинтересуется им…   В тот же день доктору Кауфманну позвонила незнакомая ему женщина, которая представилась главой очень серьезной организации, которая интересуется разработками Кауфманна и его проектом. Называть свое имя она не посчитала нужным, впрочем, как и название своей организации. Но она назначила ему встречу, на которой доктор должен был изложить основную суть своего проекта. Этот звонок приободрил раскисшего Кауфманна, который готов был навсегда отречься от науки и закрыть свой проект навсегда. Женщина сообщила, что если его проект даст те результаты, которых от него ждет эта организация, то Кауфманну щедро заплатят и продолжат спонсировать его ученую деятельность. Несмотря на то, что встреча была назначена в довольно странном для этого рода дел месте, в баре "У Нилли", Кауфманн невероятно обрадовался и вновь принялся за свои исследования, чтобы скоротать время. ***   Через несколько минут автомобиль черного цвета уже подъезжал к пристани Сайлент Хилла, на которой стояло несколько человек, некоторые из которых были одеты в полицейскую форму, другие же ничем внешне не отличались от простых граждан курортного городка, жаль, что только внешне. Рядом с пристанью стоял корабль, на палубе царила тишина, туман скрывал то, что творилось здесь, от глаз встречающих.   Фрэнк хлопнул дверью автомобиля и торопливо подошел к одному из людей, стоящих на пирсе. - Говард. - А-а, это ты, Фрэнк, - мужчина лет пятидесяти повернулся к нему. – Ну вот, ждали тебя… - Меня? – удивленно спросил Фрэнк. – На палубу никто не поднимался? - Нет. - Кто-нибудь из пассажиров сходил с корабля? - Нет. - Персонал? - Нет. - Говард! – Фрэнк нервно повысил голос. – Что там произошло? Мэр повернулся к Эшли и, глядя ему в лицо уставшими глазами, сказал: - Не знаю, Фрэнк, не знаю. Фрэнк некоторое время смотрел на него, не зная, что сказать. Потом он посмотрел на палубу корабля, покрытую густым туманом, словно ретушью. Говард подошел к одному из полицейских и шепнул ему на ухо: - Скажи своим людям, чтобы никого не подпускали. - Так точно, - отчеканил полицейский и отправился выполнять приказ. Фрэнк стоял и смотрел на “Маленькую баронессу”, просто стоял и смотрел. Через мгновение он словно оторвался от своих мыслей и быстрым шагом поднялся на палубу корабля. Доски, сколоченные в импровизированный трап, который пару минут назад подогнали к судну, скрипели под каждым его шагом. Словно они не хотели, чтобы по ним кто-то поднимался, поднимался на корабль. Но, несмотря на это, Фрэнк все же очутился на главной палубе “Баронессы”. Теперь туман не был преградой для того, чтобы осмотреть палубу и понять, наконец, что же здесь случилось, и куда подевались все люди на этом проклятом корабле. Лицо Фрэнка наполнилось ужасом и отвращением. Вся палуба была забрызгана какой-то ужасной слизью и… кровью. Будто здесь был адский шабаш ведьм в Вальпургиеву ночь, или, по-крайней мере, региональное сборище сектантов с вытекающим из этого жертвоприношением. Но среди пассажиров круиза были сплошь уважаемые и влиятельные люди, среди которых не могло быть ни сектантов, ни прочего сброда. Кто же мог учинить такую резню?   Фрэнк вздрогнул оттого, что кто-то схватил его за плечо. Он испуганно повернулся, сзади стоял Говард Невью, нынешний мэр Сайлент Хилла. Фрэнк сглотнул слюну и растерянно спросил: - Говард, ты видишь то же, что и я?   Мэр ошеломленно разглядывал палубу, лишь кивая головой. Фрэнк сделал несколько шагов по палубе. Судно словно постарело на несколько десятилетий. В некоторых местах лакированные полы были разрушены, повсюду дерево сгнило, и в воздухе витал неприятный запах гнили, смешанный к тому же с гарью. Металлические поручни, которые были также и бортовыми ограждениями, были покрыты омерзительной ржавчиной. Фрэнк продолжал идти вперед, и туман покорно рассеивался перед ним. С каждым мигом, с каждым шагом, ему открывалась все больше и больше эта ужасная картина. Несколько моряков лежали рядом, вонзив друг в друга металлические штыри. Кровь стекала с их тел по гнилым половицам и через пробоину в полу капала в трюм. Лица погибших моряков выражали гнев и ужас одновременно. Что заставило членов экипажа зверски убить друг друга? - О боже, Говард, это ужасно! – Фрэнк не мог найти слов. - Именно так, Фрэнк, - мэр растерянно блуждал по палубе, ужасаясь открывающимся “видам”.   Туман, как таинственный проводник, не давал им увидеть все сразу, медленно сползая с судна. Шаг за шагом, Фрэнку становилось все тяжелее дышать. Он, конечно, не относился к кругу слабонервных людей, но то, что творилось здесь, не поддавалось разумной оценке или пониманию. Это было ужасно. Фрэнк подошел к штурвалу, и замер на месте. Рядом с рулем стоял молодой моряк, рот его был открыт, словно он что-то кричал, глаза были вытаращены, будто сейчас и вовсе выпрыгнут из глазниц. Он был весь в крови, а форма на нем была изодрана. Но самое страшное было то, что его руки были прибиты к штурвалу. Крупные гвозди, покрытые ржавчиной и кровью, были вогнаны в его кисти на половину. С ладоней моряка все еще капала кровь, капля, за каплей ударяясь об багровые половицы. - Мистер Невью, мистер Эшли! – раздался крик. – Вы должны посмотреть на это!   Фрэнк растерянно попятился назад, он не мог оторвать взгляд от моряка, пригвожденного к штурвалу. Но как только сдался Эшли, туман вновь забрал изуродованное тело юноши в свои владения. Фрэнк обернулся и быстрым шагом направился к призывающим его полицейским. Они вошли в зал, где когда-то играла музыка, веселились люди, играли в покер, танцевали и беседовали о валютных ставках и новшествах на бирже. Сейчас же это помещение больше походило на лабораторию фашистских ученых, проводящих эксперименты на людях. Несколько мужчин были в буквальном смысле распяты на стене, одежда с них была сорвана и кровь стекала по стенам на пол. Один из пассажиров лежал, склонив голову на барную стойку, его череп был пробит огромным металлическим штырем.   Повсюду стоял хаос, и чувствовалось присутствие смерти. В нос бил ужасающий запах мертвечины и гари. Фрэнк ошеломленно осматривал зал. Один из полицейских торопливо отвернулся, его вырвало. Но сейчас никого это не удивляло и не вызывало ни капли возмущения. То, что творилось здесь, не могло оставить никого равнодушным. Все присутствующие были буквально охвачены страхом. Фрэнк не знал что делать, он просто стоял и смотрел на тела, разбросанные повсюду, словно плюшевые игрушки. На изодранных в клочья диванах лежали тела людей, которые словно разорвали друг друга на части. Но что заставило их пойти на убийство? Они все оказались вдруг одержимы? - Что здесь, в конце концов, произошло?! – тишину прервал мэр.   Но ответа не последовало. Никто не мог предположить, что же на самом деле произошло на “Баронессе” в тот вечер. Ужасное адское действо совершили, как это ни странно, сами пассажиры и персонал. Никто не мог проникнуть на корабль, разве что только на шлюпке. Но на всякий случай у персонала имелось оружие, не огромный запас, конечно, но для того, чтобы дать отпор недоброжелателям в случае чего, хватало. Но персонал решил застрелить пассажиров, да и самих себя тоже. Одно из тел, лежавшее на полу, было изрешечено пулями. Тело теперь больше напоминало дуршлаг, из дыр которого сочилась красная-красная кровь. Фрэнк, Говард и несколько членов полицейского отдела двинулись дальше по залу, чтобы выйти к каютам. Быть может, кто-то остался в живых, и сейчас он дико напуган? Может он прячется в своей каюте и ждет, когда к нему придут на помощь? - Быть может… - начал было Фрэнк. - Дай-то господь, – перебил его Говард.   Зажав носы, они прошли через зал, аккуратно перешагивая через тела убитых людей, валявшиеся повсюду. Повсюду царила смерть и ужас. Лица всех людей были искажены, словно они что-то увидели перед смертью, причем искажены настолько, что вызывали немалое отвращение. И что самое удивительное – волосы у всех были покрыты сединой, которую можно было с трудом заметить сквозь запекшуюся кровь. Фрэнк поморщился, перед ним лежало тело взрослого человека, довольно крупного телосложения, которое было покрыто ожогами, будто его заживо сожгли, но пока нигде не встречалось следов пожара. Версия пожара, внезапно случившегося на судне, отпала так же молниеносно, как и появилась. - Самовозгорание, - послышалось за спиной Фрэнка. - Невозможно! – он повернулся к шепчущимся полицейским, которые были так же поражены тем, что творилось на “Маленькой баронессе”. Но, несмотря на то, что Фрэнк был также охвачен ужасом, он все же являлся главным над этими людьми и не мог позволить себе проявить слабость. Иначе его попросту съедят на обед.   Полицейские стояли рядом с телом “сожженного”, и виновато глядели на Фрэнка, словно ожидая от него каких-то действий. Как смотрят волки на вожака стаи. Фрэнк слегка замешкался, но ему на помощь пришел голос Невью, доносившийся со стороны коридора. - Фрэнк!   Эшли быстрым шагом прошел вдоль зала к небольшому проходу в коридор, соединяющий каютную часть корабля с залом. Возле одной из дверей кают, стоял мэр Сайлент Хилла. Стоял и, ужасаясь, смотрел в открытую каюту. Фрэнк торопливо подошел к нему, едва-едва не поскользнувшись на противной слизи, которой были забрызганы пол и стены коридора. Он заглянул в каюту и застыл на месте. Посередине небольшой комнаты лежал опрокинутый табурет, на веревке, привязанной к люстре, висело тело моряка, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Это был капитан “Маленькой баронессы”. Фрэнк очень хорошо знал старого морского волка, более того, он испытывал к нему симпатии, в хорошем смысле этого выражения. Капитан повесился в собственной каюте, и сейчас смотрел на гостей бессмысленным взглядом, словно спрашивая, зачем они пришли сюда и потревожили его. - Снимите тело! – скомандовал полицейским Говард.   Те нехотя прошли вглубь каюты и принялись за дело. Но у них не было большого опыта по сниманию повешенных, поэтому со стороны эта процедура выглядела глупо и ужасающе. Мертвеца тянули из стороны в сторону, пытаясь снять с него петлю. Но все попытки были тщетны, потому что ни один из полицмейстеров не испытывал огромного удовольствия от этого дела. Их лица выражали крайнюю степень отвращения ко всему, что творилось здесь. - Хватит! – громко крикнул Фрэнк, - Идиоты, оставьте тело в покое, пусть снимают специалисты-медики.   Он закрыл лицо руками, и готов был встать на колени. Он не знал, что случилось здесь, но он не мог пережить этого. Он не мог спокойно стоять здесь и видеть, как тело пожилого капитана висит на веревке, словно труп повешенного вора или убийцы в древние времена на рее. Он почувствовал, что горло забил огромный ком, с которым он не в силах бороться. И что на глазах наворачиваются слезы. - Фрэнк, я понимаю… Соболезнования Говарда Невью были внезапно прерваны возгласом полицейского. - Сюда, сюда!   Все быстро двинулись по направлению к кричащему. Полицейский стоял в дверном проходе и пораженно смотрел внутрь каюты, периодически оглядываясь по сторонам. Он выглядел растерянным ребенком, который не знает, что ему делать. - Сюда!   Фрэнк протиснулся через трех полицейских, столпившихся у двери, и замер на месте. В каюте, стены которой были покрыты брызгами крови и той противной слизи, которая ужасно пахла, где на полу валялся труп женщины и бутылке с каким-то лекарством, где повсюду валялись разорванные обгорелые книги и прочие вещи, стояла детская коляска. А в ней – лежал ребенок, самый обыкновенный ребенок, годовалый, как показалось Фрэнку. Он стоял еще мгновение, после медленно подошел к коляске и присел на колени. Он растерянно смотрел на ребенка, а тот на него. Но ребенок, в отличие от него, был абсолютно спокоен. Ни капли слез, ни грамма криков. Он просто лежал и смотрел на Фрэнка своими чистыми по-детски глазами. Ребенку не было больше года.   Но как ребенок мог остаться в живых, когда столько взрослых людей, которые могут постоять за себя, сейчас лежат мертвые? Как ребенок, оказавшись в эпицентре ужасных событий, которые произошли здесь в ту ночь, остался без малейшей царапины, да еще и, судя по внешнему виду, в хорошем расположении духа. Фрэнк был поражен, ребенок молчал и лишь смотрел на него с некоторым удивлением. Фрэнку показалось, что он даже слегка улыбнулся ему. Фрэнк медленно встал и повернулся к Говарду. - Ребенка надо немедленно унести с корабля. ***   Дженис открыла глаза, и устало посмотрела перед собой. Зрачки девушки расширились, и она резко вскочила с места. Она находилась в той самой комнате, где некоторое время назад творилось жуткое действо. Еще недавно здесь было кровавое месиво, недавно она убила здесь то странное существо, фантома. А потом пришел он…   Дженис нахмурила брови, голова гудела, будто она всю ночь провела на какой-то вечеринке. Но вечеринкой то, что устроил пирамидоголовый здесь, нельзя назвать. Скорее кровавая казнь. Да кто он, черт подери, такой? Почему он гнался за Джен? Что он сотворил с Марком? Почему он убил тех фантомов, при этом так жестоко? Он возомнил себя палачом? - Или… - задумалась Джен. – Он и есть… палач.   Но сейчас комната была пуста, никакого палача с колпаком из спрессованной ржавчины здесь не было. Не осталось даже следов кровавой бойни, которую он здесь устроил. Не было и фантомов, ни тел, ни крови, не было даже той мерзкой жижи, которую они повсюду разбрызгивали. Словно Дженис очнулась в совершенно другой комнате. Она внимательно огляделась. Но это была та же самая комната, то же кресло, та же тумбочка и неработающий телефон. Тот же радиоприемник. Радиоприемник, он молчал, ни малейшего звука, никаких помех. Но комната не вызывала отвращения, не было следов крови и противной слизи, не было удушающего, пропитанного зловонием, воздуха. Комната, как комната, только слегка старомодная и заброшенная. Но она все же не была той, где Джен потеряла сознание. - Этого не может быть…   С Дженис творилось что-то странное. За столь короткий промежуток времени ее жизнь буквально перевернулась. Все, что раньше было ей дорого, теперь стало безразлично. Она стала странной, так ее назвали бы простые люди, которым сейчас нет дела о того, что будоражит ее кровь и заставляет ее совершать такие поступки, о которых она даже и думать не могла буквально неделю назад. Юную студентку, весьма миловидную девушку, ее не покидало тревожное предчувствие, предчувствие чего-то, чего-то страшного. Страх овладел ею полностью, хотя бояться было нечего, по крайней мере, пока. Но для Дженис все равно все было окутано страхом. Джен, как звали ее близкие друзья, чувствовала себя так, как чувствует проснувшийся человек, которому снился кошмар. Но Джен была не из тех, чья жизнь наполнена ужасами, да и кошмары приходили к ней очень редко. Нет, это был не кошмар, тут что-то другое. Тревога никак не могла вылететь из ее головы. Телом она была рядом с нами, здесь, в повседневной жизни, но мыслями где-то очень далеко.   Джен медленно подошла к тумбочке и осторожно взяла молчаливое радио в руки. Еще один ее помощник в этой тьме, еще один спутник. Она положила его в небольшой рюкзачок за своей спиной, оставив ту волну, на которую как-то влияют эти твари, создавая мощные помехи. Сейчас радио мирно молчало, словно погрузившись в тихий сон, но Джен почему-то была уверена, что если эти существа будут поблизости, то радио возвестит об этом. Она надеялась...   Вдруг Дженис услышала приглушенные звуки, доносящиеся, как ей показалось, из коридора. Но на этот раз радио молчало, ни малейшего звука. Значит, это не фантомы? Волнение моментально прошло, но вскоре так же быстро вернулось. А вдруг радио сломалось? Или там находится что-то другое, то, на что радио не реагирует? Джен снова не знала, что делать, она была в замешательстве. Девушка задумалась. - Хватит, - сказала она сама себе. – Хватит бежать от судьбы. - Пусть будет то, что должно быть, - с этими словами девушка ровным шагом подошла к двери и открыла ее.   Дверь предательски скрипела, будто сигнализируя о том, что жертва вышла из своего укрытия. Будто все в этом проклятом месте было настроено против Джен, все хотело ее смерти. Даже двери были заодно с этими страшными существами. Но вся эта ерунда сейчас не волновала молодую девушку, которая оказалась в плену у города. Она хотела знать, кто или что стало причиной звуков в коридоре. Но когда Джен выглянула в коридор, она не поверила своим глазам. Он был чистым и практически новым. Ни капли намека на тот ужас, который встретила Джен здесь некоторое время назад. Ни ободранных обоев, забрызганных вонючей слизью и кровью, ни разломанных скрипящих половиц, покрытых той же слизью, ни непонятных надписей, выцарапанных на стенах. Не было ничего, что осталось в памяти Джен. Словно за несколько часов здесь провели капитальный ремонт. И воздух... он, конечно, не был свежим, обычный воздух в доме, слегка душно. Но не было ни ощущения гари, ни того противного запаха, который издает слизь. Дженис была в шоке.   Вдруг раздался именно тот звук, который Джен услышала, когда была в комнате. Приглушенный звук. Она повернула голову и застыла на месте. Справа от нее, на ровно уложенных половицах мелом были начерчены квадратики, а по ним... прыгала маленькая девочка. Это была так называемая игра “классики”, наверняка известная всем. Но что могла делать маленькая девочка в этом ужасном месте? Почему она не напугана, разве она не встретила этих ужасных существ? - Эй! – Джен прокричала вслед девочке. – Постой!   Но настоящее изумление пришло к Джен, когда маленькая девочка обернулась. Здесь и сейчас, в Сайлент Хилл, перед ней в когда-то ужасном коридоре, в месте, где обитают странные существа, где ищет жертвы ОН, играла не просто девочка, а именно та, которую Джен видела в своем сне. Та же улыбка и непринужденное наивное лицо, то же белое платьице со слегка запачканным краем, те же крошечные туфельки на детской ноге. Дженис пригляделась и пошла навстречу девочке. - Привет! – та весело приветствовала ее. – Как тебя зовут? - Дженис, - слегка замявшись, произнесла студентка. - Дженис, поиграешь со мной? – игриво сказала девочка.   Она медленно шла к ней, ведя рукой по шуршащим обоям, слегка отклеивающимся от деревянных стен. Джен была в замешательстве. Она не могла свыкнуться с мыслью, что перемены в этом месте происходят постоянно. Словно мир, в который она попала по неосторожности, все время менялся. Это походило на какую-то детскую сказку. Но сейчас эта сказка не очень-то радовала Джен. Она скорее пугала ее. А эта маленькая девочка, Джен могла поклясться, что это именно она явилась к ней во сне, в том ужасном и бесконечном коридоре. Именно она предупреждала ее о какой-то беде, предостерегала от поездки сюда, в Сайлент Хилл. И в то же время, сейчас она стояла перед ней, абсолютно живая и веселая. Несмотря на то, что место было совсем не подходящее для игр ребенка ее возраста. Место, не подходящее для игр вообще. - Поиграю? – Дженис переполняли эмоции. - Ну да, - ненавящево ответила девочка. - Как ты можешь находиться здесь? - А почему тебе можно, - девочка слегка рассердилась. – А мне нет? - Этот дом... – Джен указала в сторону той комнаты, где была минуту назад. – Это страшное место. - Трусиха, - девочка опять начала прыгать на одной ноге по нарисованным мелом квадратикам. – И ни капельки не страшное. Здесь весело... - Весело? – возмутилась Джен. – Эти существа, ты разве их не видела? - Какие существа? – девочка сделала удивленное лицо. - Фантомы, - неуверенно произнесла Дженис. – Которые постоянно дергаются... - Не выдумывай, - спокойно заявила девочка. Джен не знала, что ответить на такое высказывание. Неужели она не встречала этих тварей? Слава богу. Просто ужасно, если она наткнулась бы в этом доме на одного из них. Или, еще хуже, на того палача, пирамидоголового. Неизвестно, что этот маньяк мог сотворить с невинным ребенком. - Как твое имя? – спросила Джен. Девочка перепрыгнула через последний квадратик и повернулась к ней. - Элайла, - весело сказала она. – Но ты можешь называть меня просто Элли. - Элли. – задумалась Джен. - Так меня называл мой папа, - грустно сказала Элайла. Джен оторвалась от своих размышлений. - Твоего отца звали Марк? - Почему звали? – девочка вновь рассердилась. – Его и сейчас так зовут... - Мне очень жаль Элайла, но... – Джен присела перед ней на корточки. - Скоро он выпишется и увезет меня, - Элайла наивно смотрела в глаза Джен. - Выпишется? – Дженис вновь ничего не понимала. - Откуда? Девочка достала из кармана мел и принялась что-то рисовать на стене. - Из больницы. Она повернулась к Джен и посмотрела в ее глаза. - Он заболел. - Чем? - Я не знаю, - Элли пожала плечами. – Они сказали, что он скоро выпишется. Дженис подошла к ней поближе. - Кто они? Элайла повернулась к ней и нахмурила брови. - Ты что глупая? – недовольно спросила она. – Врачи, кто же еще? - Он лежит в больнице? Здесь? В Сайлент Хилл? - Да-а, - раздраженно протянула девочка.   Вдруг из рюкзачка, который аккуратно висел за спиной Джен, донесся какой-то шум. Единственная мысль, которая пронеслась в голове Джен – ОНИ. Дженис быстрым шагом подола к Элайле, взяла ее руку и повела за собой. - Элли, послушай, нам надо срочно уходить отсюда. - Зачем? – недовольно спросила Элайла. - Они скоро будут здесь... - Кто?! - Монстры... - Не знаю я никаких монстров! Я никуда с тобой не пойду!   Элайла выдернула свою руку из объятий Дженис и побежала от нее. Пробежав несколько метров, она остановилась, открыла дверь, которая видимо была вторым выходом из коридора, забежала туда, недоверчиво взглянула на Дженис, и хлопнула дверью. - Подожди! – Джен прокричала ей вслед и сорвалась с места.   Преодолев путь в несколько шагов, она подбежала к двери и дернула за ручку. Но дверь не собиралась открываться, была закрыта. Дженис нервно подергала за ручку, а затем постучала кулаком по двери. - Элайла! Ты не понимаешь! Здесь опасно!   Из-за двери донесся недовольный голос маленькой девочки. - Ты такая же, как тот мальчик, - прокричала Элли. – Вы оба странные! Джен прижалась к двери. - Элайла, какой мальчик? Как его звали... - Я не помню, - слегка замялась девочка, словно вспоминая его имя. – У него странное имя. Вы все странные. Папа мне запретил разговаривать со странными людьми. Он сказал, что вы плохие. - Что еще сказал папа? – Джен внимательно прислушалась. Через секундную паузу послышался голос Элайлы. На этот раз он был тихий, и, как показалось Джен, несколько неуверенный, будто девочку терзали какие-то сомнения. - Он сказал... что вас всех накажут. - Кто накажет? Он сказал?   Больше из-за двери не донеслось ни малейшего звука. Дженис невероятно расстроилась и еще пару раз дернула за дверную ручку. Но дверь продолжала оставаться стеной между ней и маленькой Элайлой. Еще одна стена, выросшая перед Джен. Еще одна стена, заставляющая искать ее обходные пути. Заставляющая ее бежать от собственной судьбы. Дженис прислонилась головой к двери и опустила взгляд вниз. В течение этих дней в ее жизни появлялись новые люди, не всегда нормальные, но все же люди. Люди, которые становятся ей близкими, несмотря на то, что знакомы с ней очень короткий промежуток времени. Сайлент Хилл отнимает у нее этих людей одного за другим, будто какое-то проклятие лежит на ней. Все, кого она встречает на своем пути, так или иначе, теряют связь с ней. Город словно забирает их от нее, оставляя ее в полном одиночестве, наедине с самой собой. Маленькая девочка... Что делает она в этом месте? Почему она не понимает, о каких монстрах ей говорит Джен? Почему она убежала от нее? - Странный мальчик... – прошептала Джен, и зрачки ее расширились. – Ким...   Водоворот мыслей крутился в ее голове. Значит Ким здесь, в Сайлент Хилл? Почему он не встретил ее? Неужели с ним что-то случилось? Джен тешила себя мыслью, что Кима видела Элайла, значит с ним все в порядке. Но, вспомнив, насколько этот мир, поглотивший ее за эти дни, изменчив, Дженис сделалось страшно. Один из самых близких людей сейчас вероятно в опасности. А во всем виновата она, ведь это она позвонила ему, попросила о помощи. Все, кто хочет помочь ей, обречены.   Джен тряхнула головой, словно пытаясь выкинуть эти дурацкие мысли из своей головы. Она постояла так еще несколько минут, размышляя о том, что ждет ее в этом городе. Что здесь происходит? А самое главное – почему? Но она не могла найти ответы на эти вопросы, поэтому решила отправиться на поиски запасного выхода из этих апартаментов. Обнаружив, что все двери в коридоре заперты, она вернулась к выходу на лестницу. Но когда она открыла ту дверь, за которой находился выход на лестницу, она замерла на месте.   Там, где лестница поднималась на третий этаж, висели... цепи. Джен осторожно вышла из коридора, закрыла за собой дверь, аккуратно придерживая ее рукой, и подошла к хитросплетенной паутине из цепей, которая преграждала ей путь наверх. Кто повесил здесь эти цепи? Джен взяла одну из них и попробовала дернуть за нее. Но эта жалкая попытка вырвать вбитые в стену колья не привела ни к чему, кроме мозолей на руке. Дженис посмотрела под ноги и удивилась, на полу лежала записка, сделанная из клочка ткани. Дженис присела и взяла записку. Не поднимайся!   Дженис ничего не понимала. Кому могло понадобиться перекрывать подъем на третий этаж гостиницы? К тому же, о чем предостерегает ее тот, кто развесил цепи, в своей записке, не менее странной? Просьбы была это, или же приказ. Впрочем, неважно. Факт в том, что Джен вряд ли сможет подняться наверх. Даже если она вернется в ту комнату, где проснулась, за топором, вряд ли она сможет порвать им цепи, слишком уж он тяжелый на подъем. Тем не менее, оставалось лишь два пути. Назад в коридор, где закрыты все комнаты, или же вновь вернуться на первый этаж. Но на первом этаже ее ожидали те же перспективы, запертый вход и темнота.   Дженис хотела развернуться, чтобы вернуться в коридор, может быть в ту комнату, но когда двинула ногой, что-то нечаянно толкнула. По деревянным половицам лестницы прыгал маленький резиновый мяч, громко ударяясь об ступеньки. Дженис стояла, наблюдая за тем, как мячик спустился по лестнице вниз. Шум прекратился. Еще минуту назад здесь не было никакого мяча. Что за чертовщина здесь творится? Джен удивленно смотрела на лестницу, будто ждала чего-то. Но как обычно бывает в таких ситуациях, ничего не происходило. Стояла полная тишина. - Намек поняла... – сказала Джен и начала медленно спускаться по лестнице, пытаясь заглянуть, что стало с гостиничным этажом, и одновременно с этим, с опаской оглядываясь назад.   Когда она спустилась, то удивление вновь завладело ее эмоциями, взяло вверх над здравым рассудком и сознанием. Через открытую дверь в гостиницу пробивался сильный поток света, рассеивая тьму, царившую здесь некоторое время назад. Дженис сделала несколько робких шагов и вышла к свету... ***   Майкл Кауфманн грустно уставился в барную стойку местного увеселительного местечка под названием “У Нилли”. Несмотря на то, что он не имел дурную привычку употреблять чрезмерное количество алкоголя, он опрокинул уже пятую рюмку бренди. Он был абсолютно разбит. На часах стукнуло 6 p.m., а встреча была назначена в пять часов. Неужели его открытие никого не интересует? Неужели он настолько жалок? Даже какой-то паршивый бармен, протирающий бокалы, косо поглядывал на него, будто был обеспокоен внешним видом доктора. Но Кауфманна это мало волновало, слегка раздражало, но не более. Он смотрел бессмысленным взглядом на дно бокала, словно пытался что-то разглядеть там. Но ничего, кроме темного английского бренди, он там не увидел. С этой мыслью, он поднял бокал и опрокинул его, залив в свой желудок очередную порцию отравы.   В баре слегка приглушенно светили лампы, тихо играла музыка. Кто-то громко спорил за одним из столиков. Несколько человек угрюмо сидели за барной стойкой. Бармен, порядочно привыкший к такой атмосфере, спокойно протирал только что вымытые стаканы для выпивки. Слева от входной деревянной двери с подвешенным колокольчиком, возвещающем о приходе новых посетителей, стояла пара бильярдных столов. Они были уже довольно-таки старые, полотно уже солидно попортилось, на нем было пара пятен от пролитой выпивки, да и сами столы стояли немного криво. Но эта ерунда мало кого волновала. Профессионалы по игре в пул сюда заходили довольно редко, больше любители, к тому же, чаще всего подвыпившие. Поэтому состояние столов мало кого интересовало. Люди здесь просто отдыхали.   Конечно, иногда здесь случались крупные попойки, иногда даже доходило до драк. Но всеми убытками от рукоприкладства в баре “У Нилли” за всю историю его существования были пара киев и стул. Скорее всего, потому что большинство бунтарей становились пацифистами, когда хозяин бара Нил Патрик доставал из-под стойки свое охотничье ружье. Постоянные клиенты этого пожилого человека знали о его любимой двустволке, поэтому инциденты в баре происходили очень редко. Только когда приехавшие в Сайлент Хилл туристы не могли что-то поделить между собой. Поэтому на всякий случай, Нил повесил на вход табличку с изображением человека, держащего ружье. Надпись на табличке гласила: Кто к нам с чем и зачем, тот оттого и того...   Практически все туристы были без ума от этого высказывания, каждый не медлил ни минуты, чтобы переписать мудрое приветствие. Как-то раз приехал даже один человек, который поинтересовался насчет того, откуда старина Нил списал это высказывание. Получив ответ, что Нил сам придумал это для тех умников, кто хочет здесь набедокурить, а не отдохнуть, человек расстроился. После этого он долго пытался рассказать ему о каких-то авторских правах и прочей ерунде. Сначала Нил не обращал на него внимания, но потом эта “паскуда”, как выразился пожилой бармен, так его достал, что Нил готов был пристрелить его на месте, лишь бы он замолчал. Но закончилось все это тем, что тот назойливый мужчина попросил Нила кое-где расписаться, за что всучил ему небольшую сумму денег.   Таким образом, несмотря на то, что заведение “У Нилли” имело статус среднестатистического провинциального американского бара, уровень преступности в радиусе нескольких метров от этого места был невероятно низким. В остальном он был точной копией большинства подобных учреждений. И именно это парадоксальное сочетание веселой атмосферы и умиротворенности привлекало не только туристов, которые приезжали в Сайлент Хилл именно в поисках тишины и спокойствия, но и некоторый контингент местного населения.   Впрочем, доктору Кауфманну была безразлично спокойствие в этом баре. Его не покидало ощущение, что его втоптали в грязь, из которой он вряд ли выберется. В его неспокойной голове даже возникли мысли о том, чтобы уехать из этой страны. Быть может, другие государства оценят всю грандиозность его проекта. Но эти мысли исчезали так же стремительно, как и появлялись. Единственное что он знал точно, что завтра будет болеть голова, потому что на губах были капли от недавно выпитой десятой порции спиртного. Головная боль, вызванная депрессией, слегка притихла, на Кауфманна снизошло расслабление. Проблемы уходили на задний план. Ему даже начало нравится это местечко. Он даже решил, что неплохо было бы заглянуть сюда еще как-нибудь, в более располагающем настроении.   Но его размышления прервал бармен. - Доктор Кауфманн? Майкл недоверчиво покосился на него нетрезвым взглядом. - Да, а что? - Тот джентльмен, который сидит за крайним столиком справа...   Доктор нехотя повернулся вправо. Действительно, за столиком, который стоял в углу, сидел мужчина средних лет, потягивал из бутылки светлое пиво и слегка поглядывал в сторону Кауфманна. - Этот джентльмен попросил вас присесть за его столик, - сказал бармен и отправился принимать новый заказ.   Кауфманн внимательно посмотрел на того джентльмена, который, судя по всему, чего-то хотел от доктора, и повернулся назад к стойке. Взяв ватной рукой свой стакан, он неуклюже слез с высокого сиденья и медленно направился к угловому столику. Подойдя к нему, он спросил мужчину, сидящего за столом. - Я вас правильно понял? Вы хотели со мной о чем-то поговорить? Мужчина, сидящий за столиком, затянул сигарету, выпустил струйку дыма, и улыбнулся. - Именно так, доктор Кауфманн, именно так. Кауфманн со всей аккуратностью уселся на стул и, положив руку на стол, сказал: - В чем собственно дело? Мужчина вновь улыбнулся. - Доктор Кауфманн... – он слегка замялся. – Можно я буду называть просто Майкл?   Кауфманн одобрительно кивнул головой. - Видите ли, мисс Гилеспай не смогла сегодня прийти с вами навстречу. - Мисс Гилеспай? – спросил Кауфманн, и его тут же осенила мысль, что это та дама, которую звонила ему насчет встречи. Доктор настолько взволновался, что все возможные последствия бурного поглощения бренди испарились в ту же минуту. - Да-да я вас слушаю... – внимательно сказал он.   Мужчина продолжил: - Меня зовут Леонард Вульф. - Приятно познакомиться, - Майкл поспешил обменяться рукопожатиями. - Мне также, - продолжил мужчина. – По этой причине, я здесь. Доктор Кауфманн, Майкл, я и мисс Гилеспай представители довольно таки перспективной организации, к сожалению, пока находящейся в развитии. До нас дошла информация, что вы занимаетесь очень интересным проектом. - Да, я вел кое-какие исследования, - расстроено перебил его Кауфманн. – Но они не нашли должного внимания со стороны администрации... - Эта информация до нас тоже дошла, - продолжил Леонард Вульф. – Не буду лукавить, мы восхищены вашей работой. Мы хотим, чтобы вы работали на нас. Мы отвечаем за то, что вы будете иметь все необходимое для своих дальнейших исследований, и за то, что - Но мне надо подумать, - сказал Кауфманн и сам сразу же пожалел об этом. - Вы лукавите, Майкл, - улыбнулся Леонард и сделал паузу. – Впрочем, тогда вы можете дожидаться, пока городская администрация заинтересуется вашей работой... - Нет, нет, я согласен! – моментально выпалил Майкл. Леонард вновь улыбнулся. - Превосходно! – подметил он, протягивая ему руку. – Приятно иметь дело с умным человеком. ***   Дженис медленно вышла на улицу, и вновь ее постигло удивление. Несмотря на то, что туман все еще скрывал от ее глаз многое, улица словно преобразилась. Хотя, более подходящее слово для этого случая, скорее всего, “возродилась”. Несмотря на то, что окна и двери домов были плотно закрыты, исчезли доски, которыми их забили, словно их и не было никогда. Дома выглядели намного новее, чем когда Джен впервые увидела их за эти несколько дней. Тротуары, да и здания тоже, не были забрызганы никакой слизью. В воздухе не пахло гарью и противным зловонием. Бетонные бортики, отделяющие тротуар от проезжей части стояли ровно, как на подбор. Дженис не могла поверить своим глазам. Неужели за то время, пока она спала, город отстроили заново?   Джен осторожно, словно опасаясь чего-то, подошла к одному из домов и дернула за ручку входной двери. Но эта попытка не увенчалась ничем хорошим, дверь не желала открываться. Дженис подняла взгляд наверх, но все окна были закрыты плотными занавесками. - Эй! Есть тут кто-нибудь?! – прокричала она.   Обычно, Дженис стало бы стыдно за то, что она кричит рядом с домом. Она была неплохо воспитана, и не могла позволить себе кричать вообще. Но сейчас, в Сайлент Хилл, она была бы рада любой ругани в ее сторону, любому человеческому голосу. Но, будто по закону подлости, никакой ругани не было. Не было вообще ни единого звука. Вновь тишина, тишина и ничего, кроме тишины. Это молчание сводило Дженис с ума. Она с трудом осиливала каждую минуту, проведенную в этом месте. Дженис медленно попятилась назад, все еще разглядывая верхние этажи дома, будто надеялась, что одна из занавесок отодвинется и оттуда выглянет лицо, неважно чье, главное – лицо.   Но, несмотря на то, что город словно преобразился, ему все также не доставало одного – людей. Ни малейшего намека на то, что кто-то, кроме молодой девушки, ищущей свою пропавшую подругу, здесь сейчас есть. Безусловно, тот факт, что город вновь стал чистым и более или менее приятным на вид, слегка обнадежил Джен. Но полное отсутствие жителей все же настораживало ее, пугало ее. Дженис продолжала стоять на месте, девушка была в растерянности. Что теперь делать, куда идти дальше? Где искать тебя, Алиса? Что случилось с Кимом, и где он сейчас? Куда делась та странная девочка, Элайла? И что с... Марком? Как только она подумала о Марке, то вдруг заметила что-то на доме напротив выхода из гостиницы. Что-то было нарисовано на стене.   Дженис торопливо подошла к дому. На стене рядом с входной дверью зеленым и белым мелом была нарисована кошка. Довольно-таки веселый рисунок. Можно было без сомнения сказать, что кошку нарисовал ребенок. Дженис моментально догадалась, кто мог нарисовать здесь этот рисунок. Конечно же, Элайла. Девушка задумалась, она пыталась вспомнить, был ли этот рисунок на стене, когда они с Марком прибежали сюда. Но на ум ничего не приходило, кроме ужасных воспоминаний. Она вспомнила, как Марк уговаривал ее поторопиться, он был прав, а Джен тогда не могла его понять. Наверное, она и не хотела его понимать. Но потом пришел ОН, и страх, испуг. В голове Джен вновь закружился вихрь негативных эмоций, поглощающий все ее мысли. Поэтому, она только через какое-то время заметила, что рядом с кошкой, а стене все тем же мелом была нарисована стрелка, а над ней слово: Холодно...   Но как Дженис ни пыталась понять значение этого слова, ничего путного на ум не приходило. Какие-то невнятные ассоциации, которые она тут же отбрасывала прочь. Впрочем, понять значение стрелки было довольно легко, она указывала ей путь. Элайла хотела показать ей, куда надо идти, где искать. Дженис сняла миниатюрный рюкзачок и достала из него аккуратно сложенную карту Сайлент Хилл, которую нашла в той искореженной машине. Сейчас она поняла, что не зря захватила ее с собой. У нее в голове крутилась одна догадка по поводу этой стрелки. Она догадывалась, куда направляет ее маленькая девочка, но необходимо было все же заглянуть в карту. - Именно, - сказал Джен, как только бросила свой взгляд на карту.   Стрелка указывала вдоль улицы, и у Джен появилась четкая догадка о том, куда хочет привести ее Элайла. Дженис свернула карту и положила ее в рюкзак. Немного постояв на месте, оглядываясь по сторонам, она подумала о чем-то, опустив голову вниз, но вскоре пришла в себя и уверенным шагом направилась вдоль улицы. Ей встречались старенькие дома, которые, несмотря на свой уважительный возраст, выглядели довольно прилично. Дженис подумала, что было бы неплохо жить в таком доме. Старинный, полностью деревянный невысокий дом, в пару-тройку этажей, где поместятся несколько семей. Поместятся, и будут дружить семьями, словно небольшое сообщество. А по вечерам они будут собираться в большой и просторной гостиной и, сидя на антикварных креслах и диванах возле широкого стола, уставленного позолоченными канделябрами, будут обсуждать литературу или же политику. Маленькие дети будут шнырять по гостиной, делая вид, что все эти беседы их очень занимают, а взрослые будут лишь покачивать головой, выказывая свое непонимание, почему современные дети так мало интересуются поэзией. В углу будет поскрипывать старенький шкаф, забитый до отвала совершенно разными книгами, от романов и рассказов до кулинарных рецептов. А в камине, расположенном напротив стола, будут недовольно потрескивать поленья, объятые языками пламени.   Думая об этом, Дженис словно перенеслась туда, словно почувствовала аромат горького кофе, тянувшийся невидимой струйкой из чашек серьезных джентльменов. Она будто оказалась, сидя на коврике рядом с камином, частью этой дружной семьи. Теплые мысли окутали девушку, как большущий плед, и согревали ее, заменяя солнце, которое Джен не видела уже несколько дней. Джен остановилась, ее взгляд был устремлен на гараж, расположенный рядом с каким-то крупным домом. На металлической стенке гаража, которая поднимается, когда усталый хозяин возвращается с работы, мелом было написано: Теплее...   Кто-то, может быть, и не догадался, что хотел сказать этим маленький автор послания, начерченного белым и зеленым мелками. Но Джен отлично понимала, что все это значит. Это была игра, всего лишь детская игра. Элайла вела ее вперед, давая ей знать, насколько она близка к своей цели. Холодно, теплее, теплее, тепло, горячо. Все это было частью игры, которую в свое время обожала Джен, когда была маленькой девочкой, совсем как Элли. Джен улыбнулась, несколько приятных воспоминаний пробежали в ее памяти. Несмотря на то, что Элайла так странно повела себя в том отеле, несмотря на то, что она убежала от Джен, сейчас она играла с ней. И Джен эта игра нравилась, она принимала условия. Дженис зачем-то обернулась назад, словно ожидала чего-то, боялась чего-то. Но позади оставались лишь невнятные контуры зданий, размытые туманом, поэтому девушка повернулась и снова пошла вдоль улицы, которая хоть и была на удивление длинной, но все же должна была иметь сове завершение, как, собственно, и все в этом мире.   Через два-три десятка метров девушка остановилась. Из-за тумана показалась автозаправочная стоянка с огромным, слегка покосившимся рекламным щитом, указывающим на то, что это один из филиалов огромной сети американских заправочных станций Texxon Gas. Одной из гигантской сети автозаправочных станций, на которых вы можете не только найти горючее для своего автомобиля, но и полностью помыть его, провести техосмотр, зайти в мини-маркет или же посидеть в кафе, пока специалисты станции заменят вам масло. Довольно-таки уютное местечко для тех, кто проехал большой путь на машине, чтобы наконец-то оказаться в тихом курортном местечке под названием Сайлент Хилл.   Джен оглядывалась по сторонам. Несмотря на то, что она догадалась о намерениях Элайлы, она все же искала знак. И он был... На бетонной стене, закрывающей ту часть стоянки, где находились заправочные автоматы, предохраняющей наиболее взрывоопасную часть заправки. Точнее сказать, стена предохраняла территорию за авто-заправкой, нежели ее саму. Таковым было условие городской администрации, которая не желала даже думать о том, чтобы баки с бензином стояли рядом с проезжей и тротуарной частью улицы, где могут прогуливаться жители города, где могут играть дети. Но для компании Texxon Gas постройка этой стены не было огромной проблемой, поэтому администрация нефтедобывающей компании и члены правления городом вскоре нашли согласие между собой. Заправка приносила деньги не только нефтяникам, но и вносила некоторую часть денег в городской бюджет, чем помогала обустраивать город. Посему Texxon Gas была очень хорошо разрекламирована, в том числе и членами правления. Люди любили это место, здесь заправлялись все жители города, в том числе и временные, приехавшие сюда отдохнуть. На стене было написано: Горячо...   Именно эту подсказку Джен и искала. Теперь она была полностью уверена в том, что понимает то, о чем хочет ей сказать Элайла, куда хочет привести. Через пару минут Джен стояла напротив четырехэтажного старинного здания с широким входом, с дверью из прочного дуба. Дженис прочла надпись над входом: Госпиталь Брукхэвен Клиника для душевно больных   Некоторая радость, которая посетила Джен, когда она догадалась, куда ведут ее знаки, сейчас моментально пропала. Собственно говоря, Джен и в тот момент, когда взглянула на карту, поняла, куда ее зовет Элайла. Но почему-то в тот момент она совершенно не задумалась над тем, что это будет клиника для душевнобольных. Сейчас же это ее пугало. Что могла найти Джен в клинике для сумасшедших мира сего? Почему маленькая девочка привела ее сюда? Что скрывается за крепкими дверями этого здания? И вновь вопросы, вопросы, вопросы. Дженис подумала, что надо бы отправиться на поиски ответов, и она почему-то была уверена, что найдет их здесь. В том месте, где размыта грань между жизнью и сумасшествием. Здесь, где жили и умирали, где выздоравливали или окончательно сходили с ума.   Дженис подошла к входным дверям больницы и потянула за ручку двери. Огромная широкая дубовая дверь басовито скрипнула, открывая Джен путь в свои владения. Девушка взглянула в проход. Было ужасно темно, фонарик пригодился здесь как нельзя кстати. Но Дженис стало страшно от одной мысли, что она будет бродить в полной темноте там, где когда-то жили психопаты и бывшие убийцы, сошедшие с ума, не выдержав всей тяжести своих поступков… ***   Ким замер на месте. Он почувствовал, что не может пошевелить ни одной частью своего тела. Он попытался сглотнуть слюну, но почувствовал ужасную боль, словно глотал наточенные до блеска бритвенные лезвия. Всего несколько мгновений тянулись словно вечность, так казалось ему. Он слышал собственное дыхание и учащенное биение сердца. Юноша почувствовал, как с его виска стекла капля пота, жадно обжигая холодную, как лед, щеку. Еще никогда в своей жизни он не видел того, что именно сейчас стояло перед ним. Еще день назад он не мог даже представить себе, что увидит свою бывшую девушку в таком облике.   Перед ним стояла Алиса. Та самая Алиса, что когда-то была его близкой подругой. Та самая Алиса, которую связывают с ним отнюдь не дружеские взаимоотношения. Та самая Алиса, которая всегда понимала его, словно читала его мысли. И, наконец, та самая Алиса, которая заменила ему Джен. Но, пожалуй, никто из людей, когда-либо знавших эту миловидную девушку не поторопился бы сказать, что это она. Словно нечто демоническое, нечто не от мира сего вселилось в эту молодую особу, которая всегда отличалась веселым настроением, оптимизмом и привлекательностью. Тот внутренний огонек, который всегда поддерживал девушку в прекрасном настроении и придавал ей желания жить, сейчас, казалось, превратился в огромное, пожирающее душу, пламя. Девушка стояла прямо перед Кимом и не двигалась с места. Она просто смотрела на него. На ней почти не было одежды, лишь легкая прозрачная сорочка покрывала ее тело. Зрачки Кима значительно расширились, когда он понял, что багровые пятна на этой самой сорочке были отнюдь не жалким элементом декора. Кровь. Пятна крови покрывали сорочку бледно-салатового цвета густой сетью, словно узор, который рисовал сумасшедший модельер. Цвет ее кожи был неестественно бледен, будто жизнь покинула тело Алисы. Грязные волосы слегка развивались под дуновением ветра. Но Ким мог поклясться, что никакого ветра не было, по крайней мере, он не чувствовал его. Лицо Алисы застыло в дьявольской улыбке, и улыбка эта внушала страх и беспокойство. Обычно Алиса всегда слегка оголяла зубы, когда смеялась, сейчас же мертвецки бледные губы плотно сомкнулись.   Через мгновение Ким почувствовал, что Алиса сдвинулась с места. Он не мог точно увидеть этого, потому как не мог отвести взгляда от ее глаз. Ее черные зрачки уставились на него, как две черные бездны, на дне которых скрыто нечто ужасное. Она впилась в него жадным взглядом, Ким почувствовал неприятный холодок, по его спине пробежали мурашки. Он вновь попробовал сглотнуть, однако и на этот раз горло пронзила ужасная боль. Ким пытался зажмуриться, чтобы перетерпеть боль, ведь так гораздо проще. Однако он не мог закрыть глаза. Похотливый взгляд Алисы словно пожирал его, высасывая все жизненные силы и душу. Никогда еще в своей жизни Ким не испытывал такого страха. Он понял, что Алиса приближается к нему, но не мог ничего предпринять. Ему оставалось только смириться со своей беспомощностью и ждать.   Между тем, Алиса приблизилась к нему почти вплотную. Девушка слегка прогнулась вперед и положила свою голову на плечо Кима, отчего он невольно вздрогнул. - Ну что же ты, Ким? – невероятно похотливым тоном спросила она. – Ты меня не узнал? Стоишь, как вкопанный.   Ким пытался ответить, но его рот по-прежнему повиновался лишь ей. Он не могу произнести ни звука. Несмотря на все попытки, из его рта доносились лишь жалкие тихие звуки, которые больше напоминали предсмертный хрип, нежели человеческую речь. Он по-прежнему оставался в ее власти. И одна только мысль об этом, приводила его в ужас. - Что же ты, дорогой, молчишь? – она продолжала шептать. – Ты ведь никогда не отличался особой застенчивостью, так ведь?   Каждое ее слово было насквозь пропитано какой-то дьявольской похотью. Любой знакомый Алисы знал, что у девочки этой очень мало комплексов, порой она бывает слегка распущена и позволяет себе непростые вещи. Но никогда она не была столь похотливой. Страсть имеет место, но и она всегда должна иметь какие-то рамки. Однако та Алиса, что сейчас стоит перед Кимом, ведет себя совершенно иным образом. Сладкий шепот. Тот, который слышала в свое время Ева из уст змеи, тот, который сейчас слышит Ким.   Вдруг Алиса резким движением руки ударила Кима по лицу. Но в этот самый миг Ким больше испугался не занесенной в воздух руки, а выражения лица девушки. На ее лице было написано непередаваемое словами блаженство, будто девушка испытывает сотню самых сладких оргазмов подряд. Киму даже показалось, что черные зрачки в тот самый миг наполнились огнем. - Дурак!   Невероятно сильный удар пришелся Киму по лицу. Он никогда бы не подумал, что так может бить Алиса. Да и девушка вообще, если конечно она не имеет разряд по боксу. Вот только Алиса такого разряда не имела. Хотя, Ким уже давно понял, что сейчас перед ним стоит далеко не та милая девчушка, которая ночь напролет веселилась с подружками в ночных клубах, постоянно заигрывая с симпатичными парнями. Он не знал, кто нанес ему этот удар. Не знал, кто стоял перед ним и пожирал его жадным взглядом. Взглядом стервятника, выжидающего, когда же раненный олень выбьется из сил, чтобы окончательно добить его и полакомиться “свежей” падалью. Именно так на него смотрела Алиса.   Ким с шумом упал на траву. Алиса медленно подошла чуть ближе и встала напротив него, одаряя лежащего Кима невероятно надменным взглядом. - Зачем ты приехал сюда? Ким лежал, не двигаясь. - Встань, - раздраженно приказала Алиса. Ким попытался встать и, о чудо, ему это удалось. Хотя, он понял, что это не внезапно проснувшийся в нем заряд силы или поддержка откуда-то свыше. Это она, Алиса, захотела, чтобы он встал. И она разрешила ему. Встав, Ким инстинктивно стряхнул со штанов мусор, опустив голову вниз. Через секунду он поднял голову и пристально посмотрел ей в глаза. - Кто ты?   После этих слов, лицо Алисы внезапно изменилось. Раздражение и агрессия прошли, будто и не было злости и гнева. Она вновь похотливо улыбнулась. - Я рада, что ты, наконец, пришел в себя, - сказала она и, повернувшись к нему спиной, пошла по асфальтированному шоссе.   Поначалу Ким немного растерялся. Он не понимал, что за дурную игру затеяла с ним Алиса. Он не был уверен, Алиса ли это вообще. В его голове крутились сотни вопросов, мыслей и идей. Однако сейчас было не то время, чтобы погружаться в думы. Он быстрым шагом направился вслед за ней. - Алиса, что с тобой творится такое? – неуверенным тоном спросил он. Девушка продолжала элегантно идти по шоссе. Наконец, они пересекли дорогу и оказались рядом с тем самым щитом, любезно приглашающим всех желающих посетить городок Сайлент Хилл. Как только босые ноги Алисы вновь вступили на влажную траву, она повернулась к Киму. - Зачем ты приехал сюда, Ким?   Удивление Кима невозможно передать словами. Минуту назад, он мог поклясться, что Алиса готова была убить его и разорвать на миллионы атомов. Он никогда не забудет тех черных глаз, пробивавшихся в самые потаенные уголки его сознания, его души. Он никогда не забудет той дьявольской похоти, что сопровождала каждое ее слово. Но, несмотря на все это, сейчас Алиса совершенно спокойно спросила его. Ее лицо вновь приобрело знакомые юноше черты. Спокойствие, легкая улыбка. - Ответь, Ким, - повторила Алиса. – Зачем?   Ким не знал, что сказать. Вес его мысли были заняты внезапными переменами в поведении Алисы. Тот страшный образ, который остался в его памяти. Куда он подевался? Неужели, он все еще спит, так и не проснувшись? Быть может, сейчас он все еще едет в том автобусе, невнятно бормоча какую-то несусветицу? Все эти вопросы не давали ему покоя. Тем не менее, он подошел поближе к Алисе. - Мне позвонила Джен, - он начал нервно топтаться на месте, постоянно жестикулируя. – Она ничего не объяснила, сказала, что ей нужна помощь. Попросила приехать в Сайлент Хилл.   Он посмотрел Алисе в глаза. - Сказала, что с тобой что-то случилось… Ким с нетерпением ждал реакции Алисы на такое заявление. Однако девушка продолжала играть с прутиком, который только что подобрала, и безразлично смотреть Киму в глаза. Секунды вновь превратились в часы, а часы в столетия. Время вновь будто бы остановилось. Причем остановилось исключительно здесь, рядом с Алисой. Ким чувствовал это, чувствовал всем телом, всей душой. Он знал это. Между тем, Алиса решила вернуть привычное течение времени. - Уезжай отсюда, - спокойно заявила она. - Но… - Ким пытался было поспорить с Алисой. - Уезжай, - отрезала она. – Ты здесь ни причем, ты не нужен здесь.   Она вновь повернулась к нему спиной и элегантно направилась по узкой тропинке, ведущей в туманный тихий городок, в Сайлент Хилл. Ким опешил, он не знал, что сказать, он не знал, что делать дальше. Что за странный разговор у них получился? - А как же Джен? Алиса остановилась, плавно повернула голову и ответила. - У нее здесь еще есть кое-какие дела.   Она продолжила свой путь, и вскоре скрылась за пеленой тумана, нависшего над землей, словно занавес на сцене. А Ким продолжал неподвижно стоять на том месте, где его оставила Алиса. Он продолжал находиться в полной растерянности. Безусловно, тот страх, что на него нагнал демонический образ Алисы, оставался, но можно было с уверенностью сказать, что в этот момент он не думал о том, как бы спастись. Он просто не знал, что ему делать дальше. Как быть? Ким никогда не отличался особой решительностью. В подобных ситуациях Ким просто плевал на все и обходил стороной проблему. Когда-то он позволил себе сдаться, струсить. И сейчас ситуация повторяется.   Вдруг он услышал резкий гудок автомобиля прямо за своей спиной. Странно, но он не слышал ничего похожего на шум двигателя или рев тормозов. Тем не менее, Ким обернулся и убедился, что на шоссе, прямо рядом с ним, стоит зеленый Форд. Ким продолжала неуверенно смотреть на автомобиль. Через мгновение, дверца открылась, и оттуда высунулся мужчина средних лет. Неприметный такой мужичок, обычный, как и все, в его возрасте. - Как дела? Слушай, ты из Брамса? Это шоссе туда? – ненавязчиво спросил он. - Ага, - как-то не задумываясь, ответил Ким.   Мужичок посмотрел на дорогу, потом вновь повернулся к Киму. - А ты что здесь стоишь, подвезти?   Ким растерянно посмотрел в даль уходящего шоссе, потом повернул голову в сторону узкой тропинки, пробившейся через стену леса, которая вела в странный городок, покрытый туманом. Прошло мгновение, Ким снова повернулся к водителю. - Спасибо, - ответил он. – Но мне рановато отсюда уезжать. - Ну, как знаешь, - отчеканил водитель и снова погрузился в салон автомобиля.   Хлопнула дверца, послышался шум двигателя, и небольшой Форд, далеко не последней модели, с ревом двинулся дальше по шоссе, направляясь в Брамс. А Ким снова остался здесь, на перепутье. Снова похожая ситуация, снова те же страхи и опасения, та же нерешительность, что и раньше. Как и тогда, когда он мог признаться Дженис в своих чувствах к ней. И что он сделал? Ведь в тот вечер разговор между ними пошел как раз в том направлении. А он свернул, он сбежал, как трусливый мальчишка. И за это корил себя все последнее время, терзаясь мыслью, что между ним и Джен не может быть ничего, кроме дружбы. Хорошей, крепкой, настоящей дружбы, которой пожелали бы многие в этом мире, лишенном надежды. Вот только Киму эта дружба не в радость. И сейчас перед ним снова выбор. Вот только на этот раз, он его сделал. ***   Дженис включила фонарик, и широкий коридор первого этажа, ведущий к регистратуре, моментально преобразился под его слабым, но все же уверенным, свечением. Небольшой ореол, рассеивающий темноту, в которую погрузилась клиника для душевнобольных, слегка подрагивал. И дело было вовсе не в какой-то неисправности фонаря. Просто рука молодой девушки слегка подрагивала. Нет, Джен не находилась в состоянии серьезной депрессии, не было страха. Но неуверенность чувствовалась в каждом ее шаге.   И ее не сложно понять. Она осталась один на один со стенами, которые все еще помнят стоны психопатов, глухие звуки ударов о параллоновые стены палат, крики, доносящиеся из карцера и лязг каталок, которые везут очередного умалишенного. К тому же, даже фонарик не мог вырвать весь коридорчик из владений тьмы, и само собой становилось жутковато. Да и нервишки у Джен уже начали пошаливать, ей стали слышаться какие-то непонятные звуки, то шорохи, то стоны. Но настолько тихие, что невозможно было всерьез говорить о присутствии здесь еще кого-то, кроме Джен. Но самая девушка рассчитывала на совершенно другой поворот событий. Она ждала, что здесь найдет того, кто сможет ответить на ее вопросы.   Вдруг Джен остановилась. Луч света выхватил из тьмы знакомую картину. На стене белыми и зелеными мелками были нарисованы бабочки. Джен сразу поняла, что все это значит. - Элайла, - задумчиво прошептала она. – Ты ведь хотела, чтобы я пришла сюда, да?   Джен напряглась, внезапно ее посетило странное чувство. Девушка опустилась на корточки и прижала ладони к ушам. Так же, как делают пассажиры самолета, когда он взлетает. Чьи-то голоса отрывисто звучали гулким эхом внутри ее головы. … Так меня называл мой папа… Твоего отца звали Марк? …Скоро он выпишется и увезет меня… Из больницы… Он лежит в больнице? …Здесь? …В Сайлент Хилл? …Да.   Еще секунду Джен продолжала сидеть, не двигаясь. Через мгновение она расслабила руки и открыла глаза. Фонарик, который она уронила, неподвижно лежал на больничном полу и освещал тот участок стены, на котором мелками были нарисованы бабочки. Дженис взглянула туда. В том же самом месте, где минуту назад были только бабочки, появилось также слово: Надежда   Всего лишь одно слово. Надежда. Дженис невольно улыбнулась. Ведь это действительно то, без чего она не сможет продолжить свое путешествие. Только надежда не позволяет слабому огоньку в ее сердце окончательно погаснуть. Только надежда ведет ее вперед. Надежда на то, что все обойдется. Надежда на то, что она наконец-таки найдет своих друзей, Кима и Алису, и они все вместе смогут поскорее убраться из этого странного места. Главное, для нее, думала Джен, не терять надежду именно сейчас, когда нечто пытается сломить ее. Город это, или еще какая-то непонятная сила, неважно. Важно то, что нельзя отчаиваться и необходимо идти вперед. Необходимо найти Майка. Почему-то Джен верила в то, что Марк сможет каким-то образом помочь молодой девушке, ищущей своих пропавших друзей.   Джен осторожно подобрала фонарик и приподнялась. Теперь она твердо стояла на ногах и перед ней нарисовалась довольно-таки ясная цель. Необходимо найти Марка. Джен еще раз осветила стену и взглянула на рисунок. - Спасибо, - улыбнувшись, сказала она.   Дженис твердым шагом пошла вдоль темного коридора, ей необходимо было узнать, в какой из многочисленных палат проходил лечение Марк. Ей необходимо было найти этого человека, потому что это было ее единственная возможность узнать правду.